Адвокату Тарлану Азаеву удалось добиться беспрецедентного в судебной практике Азербайджана решения об оправдании осужденного на пожизненное заключение. Десять лет адвокат бился за справедливость, когда его подзащитный, заключенный Гобустанской крытой тюрьмы, 64-летний Айдын Гахраманов потерял всякую надежду на свободу. А ведь его обвинили в убийстве двух человек. Но как однажды сказал китайский мудрец Лао-цзы: «Путь в тысячу ли начинается с первого шага».

На прошлой неделе Minval.az сообщил об освобождении А.Гахраманова, который был осужден за убийство сожительницы Аиды Яхьяевой и ее племянницы Самиры Яхьяевой.

Напомним, что трагедия эта произошла в 2003 году. Спустя 10 лет по факту арестовали Гахраманова, ему инкриминировали статью 120.2.5 (умышленное убийство в корыстных целях) УК АР. Согласно обвинению, Гахраманов якобы отравил лекарствами А.Яхьяеву, с которой сожительствовал, и ее племянницу Самиру.

О том, как все было на самом деле и каких усилий стоило добиться оправдания «пожизненника» «Минвалу» рассказал сам Тарлан Азаев.

Адвокат признался, что это — не первое оправдание в его практике. Первого удалось добиться после того, как обезвредили банду известного гангстера №1, старшего инспектора ГУУР МВД Гаджи Мамедова. Азаев защищал тогда чеченцев — братьев Руслана и Хусаина Абдулвахабовых. Кстати, последний, приговоренный к пожизненному сроку, скончался в гобустанской «крытке» в январе этого года.

«У них был племянник Садых Абдулвахабов, который приехал в Азербайджан во время Первой чеченской войны по поддельным документам и женился здесь на Сабине Шихсаидовой. Я был его адвокатом. Потом я даже добивался признания их брака недействительным, и сделал это. Была такая история. В 1995 году двое чеченцев приехали в Азербайджан с 1 млн долларов, чтобы купить здесь цемент у гарадагского завода. Для этого чеченцы обратились здесь к заместителю главы ИВ Гарадагского района, договорились с ним о закупке цемента. Осталось только передать деньги. Когда чеченцы везли деньги для передачи замглавы, по дороге их автомобиль остановили неизвестные, убили троих закупщиков цемента, машину с Волчьих ворот столкнули вниз и скрылись вместе с деньгами», — рассказал адвокат.

Следствие решило, что к убийству причастен Садых Абдулвахабов, якобы он и присвоил 1 млн долларов. Мы бились очень долго и нудно. Но в 1997 году его все же осудили. Тогда еще ничего не было известно о том, что он был в родстве с братьями Абдулвахабовыми из банды Гаджи Мамедова. Банду накрыли в 2005 году в результате операции спецслужб под названием «Черный пояс». В итоге Садыха Абдулвахабова приговорили к 10 годам лишения свободы. А в 2006 году на одном из судебных слушаний Гаджи Мамедов встал и заявил: «Бедный Тарлан Азаев, столько мучился, защищая Садыха. Можете отпустить Садыха, этих троих чеченцев убил я. Я забрал у них миллион долларов».

«Это был настоящий шок. Словом, я тут же подготовил заявление, Садыха Абдулвахабова оправдали. К чему я это говорю? Судебная система Азербайджана очень часто дает сбой», — рассказал адвокат.

История яда в одной семье  

Печальную историю Айдына Гахраманова можно назвать отношениями, в буквальном смысле слова стравленными ядом. И снова мышьяк. Вероятно, в истории человечества не было химического элемента со столь зловещей репутацией. Мышьяком травили и коронованных особ, и простых людей. Но обо всем по порядку.

В 2007 году, или даже чуть раньше, А.Гахраманов познакомился с Аидой Яхьяевой. Они полюбили друг друга и стали жить вместе. У Гахраманова уже была семья, но супруги находились на стадии развода. Правда, официально развестись ему так и не удалось…

Аида жила в доме, который остался от отца и принадлежал сестре и жене их дяди (брат отца). В семье Аиды было три сестры и два брата, она была младшей. Вместе с ними еще жила 14-летняя дочь брата, Мустафы – Самира Яхьяева. Девочка не уживалась с родной матерью и поэтому жила с тетями. А ее отец и брат скончались еще в 2001 года, тоже от отравления. Спустя годы, во время эксгумации, в крови отца и сына эксперты обнаружили соли тяжелых металлов (мышьяк).

И вот однажды Аида заявила сестре Индире, что хочет выйти замуж, жить своей жизнью и попросила свою долю от отцовской квартиры. Тут же отметим, что другая сестра – Назиля живет в Турции. Но это не устраивало старших сестер. Они были очень недовольны тем, что младшая хочет устроить свою жизнь, и что в ее жизни появился мужчина.

Индира, которая работала в психиатрической больнице в поселке Маштага, была не согласна на продажу жилья. В итоге между старшими сестрами и младшей начались конфликты, которые дошли до драк, заявлений в полицию и исков в суд.

В этот самый период Айдын приобрел в новостройке квартиру и вместе с Аидой затеял в ней ремонт. Деньги, которые Аида требовала у сестер, нужны были ей как раз для ремонта.

«В 2007 году Назиля приезжает в Баку и разбирается с Аидой, запрещает ей выходить замуж, а другой сестре — продавать квартиру. Аида снова жалуются в полицию на то, что ее избили сестры. Возбуждается уголовное дело по статье 128 УК АР. А тем временем Айдын и Аида решают продать квартиру в новостройке и купить подешевле, чтобы осилить ремонт», — рассказал адвокат.

Однако в августе 2008 года Гахраманов почувствовал себя плохо, облысел, стал еле передвигаться. Айдын попал в больницу и вскоре понял, что его отравили. В больнице он пролежал 20 дней, но не предполагал, что отравили и Аиду, и племянницу Самиру.

В отделении нейрохирургии Гахраманову прописали финлепсин и амитриптилин. После лечения ему действительно полегчало.  Но в этот же период подобные симптомы стали проявляться у Аиды и девочки.

«20 сентября, когда Айдын еще лежал в больнице, Самира почувствовала себя плохо, настолько, что не могла ходить. Это случилось в школе, учительница даже велела одноклассницам проводить Самиру домой. А дома лежала и корчилась от страшных болей в области живота Аида. Женщина рассказала о своем недомогании Айдыну. Он велел ей обратиться к врачу, сказав, что их наверняка отравили. Но Аида не хотела верить в это. А в начале октября ей уже стало совсем плохо. Тогда Айдын посоветовал ей принимать те же лекарства, которые выписали ему, потому что они помогают. Он принес ей препараты и ушел к себе. 11 октября Аиду и Самиру положили в больницу в тяжелом состоянии: Самиру – в отделение детской неврологии, а Аиду – в отделение токсикологии. Но диагноз изначально поставили неправильно. У нас же как обычно бывает. Врачи думают, что если отравление, то, скорее всего, от лекарств или еды. То есть на наличие солей тяжелых металлов их не проверяли, хотя пациентки и признавались, что все это время почти ничего не ели из-за болей. Словом, их лечили от неврологических болезней, потому что не работали суставы, спина, позвоночник. Но 14-го числа скончалась Самира, а Аиду перевели в другую больницу. В тот же день в прокуратуре возбудили уголовное дело по статье 125 (доведение до самоубийства) УК АР. Следствие посчитало, что девочка сама отравилась», — рассказал Тарлан Азаев.

Тем временем, Гахраманов, выписавшись из больницы, продолжал заниматься продажей квартиры в новостройке, которая была приобретена на имя Аиды. Когда он навестил Аиду в больнице, последней уже было совсем плохо. Аида сказала, что поможет Айдыну продать квартиру, выдав ему генеральную доверенность на нее. С этой целью Гахраманов привел в больницу нотариуса и оформил гендоверенность. Но продать жилье он не успел.

17 октября из тюрьмы освободился брат Аиды — Мехман, который был осужден за преступление, связанное с незаконным оборотом наркотических средств. Мехман и Индира явились в больницу и под роспись забрали Аиду домой. 21 октября Аида умерла.

«И тут начинается следствие, допросы Гахраманова. Он все как есть рассказал: познакомились, полюбили друг друга, решили отдельно жить, купили квартиру, она вложилась, он вложился, продал участок в Говсане, потом почувствовал себя плохо, обратился к врачу, понял, что его отравили. По словам Айдына, иногда Индира приходила к ним, и они вместе обедали. Бывало, что и он сам заходил к Индире и Аиде и обедал с ними. В ходе осмотра квартиры на столе обнаружили две конвалюты амитриптилина и финлепсина. В каждой оставалось по две таблетки, остальные восемь были приняты. Айдын, не скрывая, признался, что он дал Аиде препараты, потому что сам принимал их по рецепту врача, и они помогали ему», — отметил адвокат.

За пять лет следствие по делу 12 раз приостанавливали из-за того, что не могли найти обвиняемого, Айдын ведь шел по делу потерпевшим. Гахраманов жаловался во все инстанции: и на следствие, и на прокурора, был на приеме у бывшего генпрокурора Закира Гаралова, но тщетно.

Любопытно, что судебно-медицинская экспертиза, проведенная в отношении Айдына, Аиды и Самиры, обнаружила у всех троих мышьяк. Но странность ситуации заключается в том, что даже при наличии такого, наводящего на конкретику заключения экспертизы близкие родственники Аиды не попали в круг подозреваемых. Когда именно близкие родственники жертвы оказываются в нем первыми.

«Однако следствие в этом направлении не работало. Хотя в это же время эксгумировали останки брата Аиды – Мустафы и его сына: мышьяк в костях превышал норму чуть ли не сто раз, что должно было подтолкнуть следователей к проверке родственников. Кстати, в тот период Назиля дважды приезжала из Турции в Азербайджан, в связи с чем у нас возникли определенные подозрения. Ведь после ее приезда дело закрыли. Но Гахраманов не отставал, поэтому расследование по делу возобновляли. В этом деле попеременно работало трое следователей Ясамальской районной прокуратуры. Затем по настоянию Гахраманова материалы дела передали в Управление по тяжким делам Генпрокуратуры. Гурбан Сафаров был последним следователем по делу. И вдруг в апреле 2013 года расследование по делу возобновляется, а материалы дела направляются для назначения новой экспертизы. Хотя никаких сомнений в том, что заключение предыдущей экспертизы неверное, не было ни у кого. А раньше был такой порядок: в случае отравления мышьяком заключение экспертизы должен был подтвердить Институт геологии. Но из материалов уголовного дела внезапно пропадают письма и проверки, которые проводились в Институте геологии. Следователь обосновал это тем, что якобы институт не подтвердил заключение экспертизы, поэтому он назначил новую. А новая экспертиза дала совершенно другое заключение, согласно которому отравление Аиды и Самиры произошло от приема амитриптилина, финлепсина и других препаратов неизвестной лекарственной этиологии. Тогда мы спросили: А чем же отравился Айдын, заключение экспертизы по нему же не изменено? Но об этом в деле ничего не сказано», — рассказал Азаев.

И вот, следствие, основываясь на том, что Гахраманов сам признался, что привез Аиде лекарства, сделало вывод, что это он убил сожительницу и ее племянницу.

По словам адвоката, над мотивом следствие тоже долго «голову не ломало»: «Гахраманов сделал это с целью отомстить Назиле и Индире, поскольку подозревал, что это они от отравили его. Столь абсурдный мотив даже представить сложно. Но, тем не менее, в мае 2013 года Айдына арестовали. Суд приговорил его к пожизненному лишению свободы.

10 потерянных в «крытке» лет

«В деле есть сфабрикованные свидетельские показания. Причем показания взяты от врачей, которые потом покинули Азербайджан: двое уехали в Германию. А один сосед, давши показания, почему-то умер. Ежедневная норма финлепсина — 16 таблеток. Если я в день приму 32 таблетки, то я могу уснуть, но никак не умереть. Я вызвал в Апелляционный суд врача, который назначил Айдыну Гахраманову финлепсин и амитриптилин. Нейрохирург сказал, что чуть ли не каждому пациенту выписывают эти препараты, и еще не было случая, чтобы от них кто-то умер. Тогда я спросил: Что нужно сделать, чтобы отравиться финлепсином? Он ответил, что нужно запить водкой разом 50-60 таблеток, но, добавил, что с такими идиотами в своей практике еще не сталкивался», — сказал Азаев.

В связи с этим адвокат заявил суду, что если он признает наличие в составе амитриптилина и финлепсина ядовитых отравляющих веществ, то он выдвинет против производителя иск на 50-100 млн евро. Суд, конечно, постарался, представил заключение фармацевтической экспертизы, но в нем было написано, что в составе указанных препаратов никаких отравляющих веществ нет.

А это значит, смерть наступила не в результате приема этих препаратов, а по другой причине. Однако ни часовые выступления адвоката, ни долгие дебаты, ходатайства, жалобы не помогают защите изменить приговор, и он подает кассационную жалобу на 50 листах, обосновывая ее по пунктам.

«Покойный судья Инглаб Насиров (умер от ковида) ужаснулся, когда рассматривал дело. Он аннулировал решение Апелляционного суда по 73 пунктам и вернул дело на новое рассмотрение. Очень много нарушений было выявлено относительно экспертизы. Я снова жалуюсь, требую и снова, во второй раз, Апелляционный суд оставляет приговор в силе. Снова подал на кассацию, на дворе уже пандемия, состояние Айдына в тюрьме ухудшилось, он сидел в камере-одиночке. Я часто ездил к нему, несмотря на то, что он уже не состоянии был оплачивать мою работу. Я не мог спокойно спать, защита Гахраманова превратилась для меня в дело принципа. Как это так? Как можно осудить невиновного человека? Это же очевидно. Гахраманов мне ни брат, ни сват. Но он же — человек! Сам Айдын уже ни во что не верил. Наконец, уже в третий раз Верховный суд аннулирует решение Апелляционного суда и возвращает на пересмотр: дело идет по третьему кругу. За это время скончались несколько судей, которые рассматривали это дело. Последний процесс в Апелляционном суде длился больше года. Наконец, спустя почти 10 лет суд оправдал А.Гахраманова», — сказал адвокат.

10 лет тюрьмы. За эти годы Гахраманов потерял все: дом, здоровье, семью, работу. И совершенно естественно возникают вопросы: Кто ответит за несправедливый приговор? Как будет решаться вопрос возмещения нанесенного Гахраманову ущерба?

По словам Тарлана Азаева, в азербайджанском законодательстве есть много пробелов относительно соразмерного оценивания морального ущерба.

«Допустим, если материальный ущерб рассчитывается с учетом работы, зарплаты и упущенной выгоды, то моральный не рассчитывается по достоинству —  в пределах 3 — 5 тысяч манатов. Как можно соизмерять 10 лет, проведенных, в тюрьме с 4 тысячами манатов? Оценка морального ущерба отпускается на совесть и логику судьи. Иск о возмещении ущерба я должен подавать в гражданском порядке к Министерству финансов. Я не могу подать иск ни к следователям, ни к судьям. У меня нет такого права. Хотя по логике, должны отвечать те, кто приложил руку к его несправедливому приговору. Это серьезная брешь в законодательстве. Получается, если следователь захочет кого-то посадить, он это сделает, и ему за это ничего не будет», — отметил адвокат.

Между тем не успел Айдын Гахраманов выйти на свободу, как прокуратура подала протест суду и потребовала, чтобы его арестовали и признали виновным.

«Я до сих не афишировал это дело, мне не нужна была реклама. Но теперь я буду обращаться во всевозможные инстанции, чтобы не допустить несправедливости», — заключил адвокат.

Напрашивается и другой вывод: Гахраманов оправдан, значит убийца – не он. Если не он, тогда кто? То есть убийства Аиды, Самиры, Мустафы и его сына не раскрыты. А это уже задача следствия – найти настоящего убийцу…

Рамелла Ибрагимхалилова 

Minval.az