События 20 января 1990 года вошли в историю азербайджанского народа как кровавая январская трагедия. 34 года назад 132 человека погибли при вводе войск Советской армии в Баку в ночь с 19 на 20 января. Согласно списку погибших, подтвержденному на втором заключительном заседании Верховного Совета республики 20 января 1992 года, 3 человека были убиты 19 января 1990 года, 95 – в ночь с 19 на 20 января, 20 человек – 20-24 января, в том числе одна женщина, покончившая жизнь самоубийством в связи с гибелью мужа при вводе войск, 6 человек – до времени отмены чрезвычайного положения, 8 человек – 25-26 января того же года в городах Нефтчале и Лянкяране (были убиты военными в связи с их протестом вводу войск в Баку). В течение нескольких дней помимо убитых было ранено около 700 и незаконно арестовано более 800 человек.

Об этих преступлениях против человечества очень много написано, оно и понятно: такое забыть нельзя. А еще народ должен помнить свою историю и извлекать из нее уроки. Также публиковались материалы по расследованию последствий введения чрезвычайного положения в январе 1990 года в Азербайджанской ССР и Баку. И каждый год мы – журналисты ищем ответы на поставленные вопросы, а их очень много, и пытаемся выяснить обстоятельства, которые привели Азербайджан к этой трагедии. И надо сказать, что есть еще очень много информации, отведенной тогда к категории «государственная тайна», которая все еще не вышла из-под грифа «Совершенно секретно».

Сегодня мы еще раз вернемся в недавнее прошлое и попытаемся не столько восстановить картину самих кровавых событий, сколько указать на структуру предыстории, лежавшей в основе произошедшей трагедии. Возможно, что информация, которую Minval.az приведет сегодня, для кого-то окажется совершенно новой. Так, в интервью «Минвалу» экс-руководитель Следственно-оперативной группы по расследованию военных преступлений, бывший член рабочей группы Интерпола Ильхам Мамедов рассказал о создании «специальной кризисной группы» КГБ. Отметим, что 24 года назад об этом факте было написано в газете «Бакинский рабочий», где теперь уже бывший руководитель Исполнительного аппарата президента Азербайджана Рамиз Мехтиев разоблачал деятельность Вагифа Гусейнова, упомянув кое-какие интересные детали. Но обо всем по порядку.

– Ильхам Исаевич, с того времени прошло более 30 лет. Вы руководили Следственно-оперативной группой Генпрокуратуры по расследованию убийств в ходе событий 20 января. За эти годы открылись ли какие-либо факты, до сих пор неизвестные нам, которые прямо или косвенно имели отношение к трагическим январским событиям?

– Конец 80-х годов двадцатого столетия ознаменовался тем, что в силу экономических политических, идеологических, национальных разногласий СССР начал разваливаться, начало расти национальное самосознание республик Советского Союза. В Прибалтике, Грузии, Азербайджане стали создаваться народные фронты, куда начали вливаться как патриотически настроенные интеллигенция, молодежь, рабочие, так и различные провокаторы. Спецслужбы СССР пытались всячески удержать эти процессы, используя свои формы и методы работы, с целью управления процессами изнутри, активно внедряя для этого в народные движения так называемых «кротов», а когда процессы угрожали выходом из-под контроля, стали искусственно создавать условия для дестабилизации обстановки в стране, в том числе провоцируя региональную вражду, и даже организовывая различного рода политические преступления.

Так, уровень криминала рос, и региональные правоохранительные органы просто не справлялись с молниеносно меняющейся ситуацией. После планомерного, организованного, насильственного изгнания азербайджанцев из Армении, они не имея каких-либо средств к существованию стали прибывать в города Азербайджана, а местное политическое руководство не могла принимать действенные, качественные и результативные решения по обеспечению защиты жизненно важных интересов прав человека, словно стыдясь от собственного бессилия, укрывалась за ширмой военизированных подразделений, срочно заполонивших улицы Баку из различных частей некогда могущественного СССР.

На улицы выходили миллионы людей, которые начинали прислушиваться к новым лидерам, к новым лозунгам. По всему советскому пространству наблюдалось гражданское противостояние. Прослеживалась схожесть сценариев в событиях (Ош, Фергана, Тбилиси, Баку, а затем и Вильнюс). Просматривалось не только стремление части масс и элит к общественным переменам, но и делались попытки применения приемов политической технологии.

И тогда под ширмой событий в НКАО (Нагорно-Карабахской Автономной области), именно так и было указано в Приказе, хотя вся деятельность этой группы охватывала именно остальную часть республики, было принято решение о создании «специальной кризисной группы». 7 октября 1989 года был издан секретный приказ председателем Комитета Госбезопасности Азербайджана полковником Вагифом Гусейновым.

Небольшая справка: Вагиф Гусейнов возглавлял КГБ Азербайджанской ССР в 1989-1991 годах и был одним из непосредственных организаторов вторжения в Баку советских войск 20 января 1990 года. В настоящее В.Гусейнов живет в России возглавляет Более 10 лет назад Вагиф Гусейнов основал в Москве Институт стратегических оценок и анализа

Приказ гласил: «Для организации целенаправленной агентурно-оперативной работы по выявлению, предупреждению, нейтрализации враждебных действий противника и антисоциалистических элементов, инициирующих рост напряженности и дестабилизации политической обстановки в регионе в связи с событиями в НКАО, квалифицированного анализа и обобщения оперативных материалов, подготовки упреждающей информации в инстанции и КГБ СССР приказываю: организовать внештатную оперативную группу по осуществлению мероприятий, направленных на локализацию кризисного развития политобстановки в республике в связи с НКАО из сотрудников КГБ».

Как видно из приказа, деятельность группы заключалась в выявлении, изучении враждебных действий противника. А кто этот противник? Не конкретизируется. А после пишется: «…нейтрализация антисоциалистических элементов». Каким образом осуществлялись изучение и нейтрализация противника, хорошо известно по результатам работы НКВД.

12 офицеров различных подразделений комитета были включены в состав этой кризисной группы. Воз­главлял ее Владимир Мирзоев – начальник 5-го отдела. Но самое интересное – другое: офицеры второго, третьего, четвертого и пятого отделов были отстранены от исполнения обязанностей по занимаемым ими штатным должностям, выведены из подчинения начальников соответствующих подразделений и переданы в подчинение руководителя кризисной группы. То есть в стенах КГБ было создано мини-КГБ, у которого был доступ ко всем службам этого органа. И если вы обратили внимание, то в приказе конкретно говорится о «нейтрализации антисоциалистических элементов».

– То есть о физическом устранении борцов за национальные идеи и независимость…

– Конечно. Но смотрите, как в приказе обосновывают решение, связав его с событиями в НКАО. И тут возникает вопрос: если события происходят в Карабахе, а на дворе октябрь 1989 года, то зачем эта группа создается в Баку и делает все, чтобы дестабилизировать обстановку в столице Азербайджана, которая в итоге и привела к трагедии 20 января.

Дальше что происходит? Кризисная группа внедрила в национальное движение своих агентов и сразу после этого в Баку начала ухудшаться криминогенная обстановка, то есть пошел рост преступности. Материалы следствия по «кризисной группе» показывают, что в действительности круг ее действий был значительно шире и выходил далеко за пределы того, что определялось приказом. Провокации, взрывы, поджоги квартир, покушения с целью убийства — таков неполный перечень дел, которыми занималась эта группа. Несмотря на то, что в Баку действовало более 15 тысяч сотрудников внутренних войск, имитировались нападения на квартиры, на людей, пошла криминализация, к которой были причастны эти самые «кроты» – сотрудники спецслужб. Конечно, правоохранительные органы страны по каждому факту убийства и грабежа возбуждали уголовные дела.

– Но это были чисто бытовые статьи. Не так ли?

– Да, потому что следственные органы еще не знали, что между этими преступлениями есть связь. Далее совершаются другие преступления, но уже политического характера – это убийство известного полиграфиста Аждара Ханбабаева, академика Тельмана Гурбанова, покушение на убийство Махмудова и других известных людей в сферах бизнеса, политики. Тогда по некоторым уголовным делам правоохранительным органам удалось задержать непосредственных исполнителей.

А по одному уголовному делу городской прокуратурой был задержан некий Фахраддин Мамедвалиев. Он во время допроса признался, что является тайным агентом КГБ, назвал свой псевдоним, под которым действовал, а также лиц – сотрудников спецслужб, курировавших его деятельность. Следствие взяло это дело в активную разработку, навело справки и выяснило, что Фахраддин Мамедвалиев, оказывается, является одним из «активных сторонников» национального движения и вхож в ближайшее окружение лидеров Народного фронта, практически всего руководства.

Далее следствие выходит на сотрудника КГБ Садыха Алиева. Тот признается во связях с Фахраддином, но через некоторое время освобождают обоих, несмотря на их признательные показания. Точнее, Садыха Алиева, а Фахраддин Мамедвалиев исчез при невыясненных обстоятельствах прямо из здания правоохранительного органа. И все попытки выяснить это оказывались тщетными. Дело зашло в тупик, хотя следствие и отправило много запросов в КГБ, никакого ответа на них не последовало.

– КГБ постарался замести все следы.

– По итогам войсковых операций против мирных граждан 20 января, взрыва телебашни, ввода войск правоохранительными органами возбуждались уголовные дела. И надо отдать моим коллегам должное, что на фоне роста национального самосознания и возрождения они принимали все необходимые меры для привлечения виновников преступлений к ответственности. Но полностью выявить всю картину преступлений, не имея доступа к документам, которые хранились в кабинетах спецслужб, к сожалению, не представлялось возможным. Все эти события, которые я перечислил, были непосредственно связанны с их деятельностью.

Да и Народный фронт, придя к власти, а многие должностные лица имели прямой контакт как с Садыхом Алиевым, так и Фахраддином Мамедвалиевым, и знали о результатах их допросов еще в конце 1990 года, не принимает никаких мер, чтобы получить доступ к этим документам и до конца расследовать перечисленные преступления, дать оценку событиям Кровавого 20 Января.

Но мы знаем, что на следующий день после январских событий Гейдар Алиев сделал заявление, то есть дал политическую оценку происходящим в Баку кровавым событиям, назвал Михаила Горбачева и руководство СССР преступниками – это общеизвестный факт. Мы, затаив дыхание, слушали по различным радиостанциям речь легендарного Гейдара Алиева, потому что местные СМИ не передавали ее, поскольку режим пытался скрыть следы совершенных преступлений.

– Понятно, что Москва, даже после приобретения Азербайджаном независимости, сильно влияла на политику страны и происходящее здесь. Все же Азербайджан был молодым государством с укоренившимися центрами власти, которые всячески мешали Гейдару Алиеву. Тогда Азербайджан не мог требовать и добиться привлечения к уголовной ответственности лиц, причастных к организации трагических январский событий, к смерти сотен невинных граждан. Что сегодня нам мешает привлечь к ответственности хотя бы тех, кто остался в живых? Сколько таких подозреваемых?

– Я продолжаю вашу мысль. Да, империя не могла существовать без военной дубинки, без жестокого внутреннего распорядка, а, значит, как до этого было в Алма-Ате, Тбилиси и Вильнюсе, Баку был приговорен к кровопролитию. Ведь политическое руководства СССР не давало и не желало давать оценку факту насильственного изгнания из Армении сотен тысяч азербайджанцев, митингам и тем политическим лозунгам на площадях Ханкенди (тогда Степанакерта), которые напрямую противоречили Конституции СССР. Ведь правом нации на самоопределение по Конституции СССР обладали только союзные республики. И глашатаями этих идей являлись бывшие комсомольские выродки, вся информация о которых имелась в спецслужбах, и привлечение их к уголовной ответственности не представляло особого труда для правоохранительной системы. Но увы…

По делам, возбужденным по фактам январских событий, к ответственности были привлечены представители местного политического руководства. Была дана политическая оценка событиям, по некоторым эпизодам были направлены запросы в советскую, затем в Российскую прокуратуру, но большинство запросов остались без ответов. Не чувствовалось желания правоохранителей объективно расследовать эти факты. Ведь события провоцировались и подогревались именно из Москвы. Москве нужно было показать, что Баку стал неуправляемым, что разгул преступности дошел до очень высоких показателей, даже была распространена информация о том, что в Азербайджане хотят создать религиозное государство.

Необходимы были так называемые «легальные» основания для применения силы против своего же населения. Вот в этом направлении действовала кризисная группа. То, что я вам рассказал, – только часть направлений действий КГБ и кризисной группы.

Между тем по материалам уголовного дела были даны свидетельские показания, люди видели, как именно сотрудник КГБ 20 января лично стрелял в советских солдат, провоцируя ответный огонь.

– Скажите, как долго просуществовала кризисная группа КГБ?

– До 1991 года. Но самое интересное открылось потом, когда Гейдар Алиев пришел к власти в Азербайджане, он стал первым сталкером и в расследовании январских событий, и призвал к возобновлению расследования этих уголовных дел, в том числе и по фактам убийства Аждара Ханбабаева и Тельмана Гурбана.

Свидетельскими показаниями устанавливались обстоятельства преступлений, совершенных Фахраддином и его братом Сабухи Мамедвалиевыми, которые, по их признанию, действовали по прямому указанию Садыха Алиева. Они буквально были организаторами криминальных событий, которые происходили как до ввода войск в Баку, так и после. И только политическая воля президента страны привела к тому, что нас – сотрудников следствия допустили к документам КГБ, и тогда уже из архива был поднят приказ о создании кризисной группы и многие вопросы деятельности этой группы.

Кризисная группа была одним из рычагов информативного управления процессами в январских событиях. Свидетели также давали показания о том, что Фахраддин и его родной брат – Сабухи (они были детьми известного художника) были вхожи в высшую политическую элиту Народного фронта. Выяснилось, что из кризисной группы поступили поручения убивать нахчыванцев, а травить и обвинять в этом бакинцев и, наоборот, – убивать бакинцев и указывать на нахчыванцев. Это все зафиксировано в протоколах допросов 90-ых годов.

– Это делалось с той целью, чтобы настроить народ против Гейдара Алиева?

– Отчасти да. Кстати, кризисная группа проводила активную агентурную работу над ближайшим окружением Гейдара Алиева. Убийство Аждара Ханбабаева было совершено, чтобы напугать Гейдара Алиева, это установлено материалами уголовного дела, мы с вами об этом уже писали. Такую же цель преследовало убийство Тельмана Гурбанова. Словом, делалось все, чтобы ввести сюда войска. Я думаю, деятельность кризисной группы до конца еще не исследована. Многотомные документы, возможно, следует обнародовать. Или допустить к ним историков, исследователей. Даже мы при расследовании чувствовали незримое око спецслужб…

– Вы говорите, что вам мешали расследовать указанные факты. А в последующие годы возникали ли предпосылки для возобновления расследования этих темных моментов?

– Я думаю, что темные моменты январских событий должны быть преданы огласке, хотя бы для того, чтобы показать, куда уходит корнями пятая колонна. Народ должен знать свою историю. 20 января стало днем национального пробуждения, героизма и стремления к независимости.

– По имеющейся информации Вагиф Гусейнов проживает в России.

– Прокуратура заочно привлекла его к уголовной ответственности. Это один из тех людей, которые несут ответственность за произошедшее в январе. И надо сказать, что это единственное уголовное дело на постсоветском пространстве, по которому сотрудников спецслужб привлекли к ответственности за совершение политических преступлений.

Рамелла Ибрагимхалилова

Рамелла Ибрагимхалилова