В уходящем году регион находился в центре беспрецедентно высокого внимания мировых игроков, что, с одной стороны, пошло ему на пользу, а с другой – усилило вызовы суверенитету и независимости. В целом же все пять республик сумели успешно лавировать между претендентами влияния с преимущественно американским и китайским «акцентом», но уровень их жизни и социально-экономические показатели сильно разнились.

В уходящем году основные международные игроки как с цепи сорвались, и все в одном направлении – региона Центральной Азии. Евросоюз, Китай, США провели с главами государств пяти республик ЦА саммиты, и на президентов постсоветских государств давили (кто мягко и аккуратно, кто – жестковато) лично президент США и председатель КНР.

Кроме того, США и Европа делегировали в государства ЦА своих высокопоставленных чиновников, практически прямо угрожающих – особенно Астане, Ташкенту и Бишкеку –  карательными акциями за содействие России в обходе санкций, введенных против нее Западом. И хочешь – не хочешь – «значительно сокращайте торгово-экономические отношения с РФ и КНР» взамен на выделение пяти государствам региона 25 млн (!) долларов.

Такое несуразное предложение сделал не кто-нибудь, а сам госсекретарь США Энтони Блинкен. Он же дал понять, что если казахи ослушаются, против них будут применены вторичные санкции. Но Астана хоть и была вежлива чрезвычайно, все же заявила, что она не видит каких-либо рисков и угроз со стороны России. Блинкену также напомнили, что РК «является членом Евразийского экономического союза, Организации Договора о коллективной безопасности, СНГ наряду с другими государствами, которые граничат с Россией, поэтому отношения с последней рассматриваются в качестве альянса, функционирующего в рамках многосторонних структур».

Ответ этот Блинкену явно не понравился, и на помощь ему в Центральную Азию США отправили бригаду высокопоставленных чиновников Минфина и даже привлекли директора по санкциям МИД Великобритании и спецпредставителя Евросоюза по соблюдению этих самых санкций. Но ЦА не особо дрогнула. И Западу пришлось несколько смягчить тон.

Чего хотели? Помимо уже сказанного выше, усиления политического и военного присутствия Запада в регионе, напичканном углеводородами и транспортными возможностями, близкому к Афганистану, Китаю и России. И, понятно, увода ЦА от Москвы.

Впрочем, ЕС и США очень старались отторгнуть Центральную Азию от еще одного «зла» – Китая. Расчет, надо думать, был сделан на быстроту соответствующего процесса, то есть пока Россия разбирается и никак не разберется с Украиной. Для начала – к примеру, Европа и США –  желают полностью переориентировать поставки нефти и газа в обход России из ЦА по Среднему коридору в Азербайджан с выходом на Турцию и далее Европу, но жадничают на глобальное расширение этого проекта.

Кроме того, ЕС и США нацелились на недра Центральной Азии, и особенно их, в контексте развития атомной энергетики, интересует уран: месье Макрон собственной персоной явился просить о его поставках во Францию президентов Токаева и Мирзиеева. Люди они по-восточному гостеприимные и корректные, к тому же ориентирующиеся в доходности того или иного бизнеса, так что Макрона они, не в пример разоренной французами Африки, не выставили. И уран месье получил. Заметим, что Казахстан обеспечивает 40% мировых поставок урана (более 20 тыс. тонн в год), а Узбекистан входит в ТОП – 5 по его добыче.

Но Франции этого мало: в Центральной Азии Макрон пытался урвать то, что потерял, помимо урана, в своих африканских колониях, заверив, что Париж готов поддержать независимость и суверенитет Астаны и Ташкента, внести вклад в диверсификацию международных связей (!) и укрепление отношений с Европой. Есть большие сомнения в том, что столь «благие» намерения не рассчитаны на «закономерный итог» – революционные беспорядки и смену власти на безоговорочно прозападную в столь привлекательном и богатом на природные ресурсы и геополитический статус регионе.

Словом, из Казахстана Макрон увез в этом году не только уран, но и детализацию «дорожной карты» по торгово-экономическому и инвестиционному сотрудничеству до 2030 года, декларацию о намерениях по сотрудничеству по стратегическим минералам с выходом на рынок РК новых компаний из Франции (их и без того навалом в Казахстане и Узбекистане); множество соглашений, в том числе, об учреждении и функционировании Группы Французского агентства развития в РК; о создании международных (французских) школ; преподавании французского языка в средних учебных заведениях РК и РУз; создании совместного, с РК, предприятия по строительству ветроэлектростанций. Ко всей этой урожайности добавим обещания Токаева развивать торговый коридор в обход России и договоренность сторон «вывести двусторонние отношения на уровень стратегического партнерства» – соответствующее совместное заявление подписано.

Словом, Запад через Францию и в обход нее — тоже (конкурент Парижа в ЕС – Германия) направил в этом году крайне серьезный посыл в первую очередь Китаю, и во вторую – России, что «цивилизованный мир» как никогда заинтересован в Центральной Азии, зависящей, кстати, не только от китайского бизнеса, но и поставок Пекином в Узбекистан продукции военного назначения. В отличие от Москвы, дергающейся от таких месседжей, Пекин на вызовы Парижа чихал: он достаточно прочно закрепился во всех республиках Центральной Азии, особенно в ключевых – Казахстане и Узбекистане.

Последний же тоже расширит партнерство с французской уранодобывающей компанией Orano, а также будет продвигать с Парижем проекты в сферах «зеленой» энергетики, добычи и переработки сырьевых ресурсов, инновационного сельского хозяйства, водоснабжения, логистики; откроет у себя совместную с Пятой республикой Торговую палату, и т.д.

Что примечательно: ни европейские, ни американские политики в этом году даже не заикались о нарушении прав человека в Казахстане и Узбекистане, чем они занимались до сих пор беспрестанно – нынче это просто невыгодно. А посему сильные мира на Западе на сей раз решили игнорировать обличительные отчеты международных правозащитников и пугать ими «азиатов».

Что же касается собственно американцев, проведшим в этом году, первую встречу на государственном уровне для группы C5+1, хотя создана она была аж в 2015 году, в их официальном отчете о ней акцент делался на полезных ископаемых, стабилизации региона, который, напомним, они сами же взбаламутили молниеносным бегством из Афганистана; обеспечении независимости и суверенитета стран ЦА, в которые они сами же грубо вмешиваются: в подтексте – от России и Китая.

Диверсификация внешней политики государства Центральной Азии, естественно, устраивает, равно как и торгово-экономических отношений, однако в достаточно умеренном выражении. И тут особую бдительность, имея в виду интересы безопасности, менее всего, как видно, проявляет президент Казахстана. А более всех о расширении региональных связей в ареале ЦА печется его узбекский коллега – во всяком случае, такое впечатление складывается от событий, имевших место – фактически и подтекстно – в течение всего 2023 года.

Также совершенно очевидно, что в контексте многовекторности внешней политики ни одна из стран ЦА не хочет быть привязанной ни к одному внешнему игроку – будь то Россия, Китай, Евросоюз, конкретная страна ЕС или США, поэтому они не становятся – однозначно – на сторону одной из этих сил. Отсюда и некоторая «бронированность» их дипломатии, старания не допустить на своей территории силового столкновения разных военно-политических полюсов – будь то на почве России, Китая, Турции, Ирана или Индии, имеющих свои интересы в регионе, который, с точки зрения защиты безопасности, еще не может считаться самодостаточным и уповает на возможности России. Тем более, что рядом – Афганистан, и вылазки боевиков разных мастей, общая террористическая турбулентность такой возможности не дают. Напомним, в Кыргызстане и Таджикистане дислоцированы российские военные базы, а в Туркменистане, хоть это и не афишируется, есть военное присутствие Китая.

Кстати, в самом преддверии новогодних праздников двое 16-летних подозреваемых намеревались, по данным Госкомитета национальной безопасности Кыргызстана, заложить самодельную бомбу под главной елкой в Джалал-Абаде, а также напасть на городской Храм Успения Пресвятой Богородицы. По данным ГКНБ, подростки – члены международной террористической организации «Исламское государство — Вилаят Хорасан».

Прискорбно, но это далеко не первый и уж точно не последний случай попытки или совершения терактов в государствах ЦА, не говоря уже о революционных событиях в Казахстане двухлетней давности, когда на помощь Токаеву в подавлении террористических банд пришла ОДКБ, а, фактически – Россия.

Что касается экономики. По данным МВФ, в 2023 году Казахстан занял ведущую позицию по объемам ВВП среди государств Центральной Азии и СНГ. Более высокий, чем у Казахстана, показатель только у России – $1,86 трлн. То есть объем ВВП РК достиг почти $260 млрд, что на $33,8 млрд больше, чем в 2022 году.

Хорошие показатели у РК и в инвестиционной сфере – прямые иностранные инвестиции, их валовой приток в республику за первые шесть месяцев текущего года (более свежих данных пока нет) достиг $13,3 млрд против 11,2 в той же валюте за аналогичный период прошлого года.

Тут стоит заметить, что сколько бы ни пыхтел Запад, а Китай за 10 месяцев текущего года наторговал с Казахстаном почти на 33 млрд в валюте США. По прогнозам, нынешний год будет закрыт рекордной суммой – $38 млрд. А китайских компаний в Казахстане, кстати, более 2,4 тыс.

Хорошо размахнулся Китай и в Узбекистане (вторая экономика ЦА, объем ВВП – около $91 млрд), став, в этом году, лидером по объему иностранных инвестиций и кредитов, направленных в основной капитал РУз (Россия заняла второе место). По официальным данным, из общего объема внешних инвестиций, равного 104,4 трлн сумов, доля КНР составила почти четверть – 24,5%.

Словом, практически повсюду в Центральной Азии доминирует «китайский акцент» – к примеру, для Кыргызстана Пекин упростил порядок выдачи виз – тягостную процедуру заменили достаточностью приглашения граждан КР в Поднебесную. В конце этого года президент Садыр Жапаров объявил о начале строительства железной дороги Китай – Кыргызстан – Узбекистан, что, понятно, еще больше сблизит государства Центральной Азии с Китаем. С ним, кстати, Бишкек укрепляет сотрудничество в области безопасности и борьбы с «тремя силами зла»: экстремизмом, сепаратизмом и терроризмом. Ну и, конечно, речь об обеспечении безопасности граждан КНР в Кыргызстане, где китайский бизнес тоже представлен весьма широко.

В Таджикистане китайцы не так активны, как в других государствах ЦА, но и тут элементы «мягкой силы» Поднебесной, равно как и России (последней – значительно больше) дают о себе знать в области образования, геодезии, теплоснабжения и т.д.

Туркменистан в этом году, при молодом президенте Сердаре Бердымухамедове, стал потихоньку приоткрываться. Но информация из этой страны почти вся – из официальных источников. От нового президента стало известно, что в этом году достигнута договоренность (случай почти уникальный для страны) об обучении местных студентов опять же в Китае и «на Западе» – то есть в Венгрии. Более того, самый молодой президент республик Центральной Азии заявил, что Туркменистан и Евросоюз предпринимают шаги для тесного сотрудничества: как выяснилось на заседании туркменского правительства – даже в области защиты прав человека, в отсутствии которой Ашхабад критикуют все и много и приравнивают к Северной Корее.

Приоритетными отраслями сотрудничества с ЕС на будущий год определены энергетическая и транспортная. Но без Китая не обошлось  – Бердымухамедов акцентирует внимание на продвижении китайской инициативы «Один пояс – один путь» и желаемого Ашхабадом маршрута из Китая через Центральную Азию в Иран и на часть Ближнего Востока вообще.

Но и Таджикистан, и Туркменистан, и – в меньшей степени Кыргызстан – испытывают огромные трудности с уровнем бедности населения – особенно в вотчине Бердымухамедовых большой напряг с развитием частного сектора, что замедляет экономическое развитие этих стран.

В целом же почти все республики Центральной Азии продолжают быть зависимыми от денежных переводов трудовых мигрантов из России, которые значительно сократились в уходящем году. Но положение, в некотором роде, спасают высокие показатели экспорта местной продукции в Россию и импорта из нее. Это оживляет торговлю, решает продовольственную проблему и способствует росту денежного оборота. Однако продовольственная инфляция не снижается, поскольку национальные валюты стран ЦА колеблются по отношению к доллару с периодически выраженной тенденцией к укреплению американской валюты. Относительно стабильной в 2023-ем была валюта Казахстана.

В наступающем году и в последующем в Центральной Азии ожидается рост экономики в среднем на 4,7 процента при условии замедления инфляции. Риски ухудшения прогноза включают углубление спада мировой экономики с последующим снижением мировых цен на сырьевые товары, а также замедление роста объемов денежных переводов из России и усиление международного контроля за применением санкций в отношении РФ, что может привести к проблемам торговли в регионе.

Ирина Джорбенадзе, автор Minval.az