Не слишком ли много «странностей» в деятельности старейшего гуманитарного НПО?

Через пикет азербайджанских экоактивистов на дороге Лачин-Шуша-Ханкенди регулярно проезжают автомобили Международного Красного Креста. Это старейшая и действительно самая уважаемая в мире гуманитарная организация. Несмотря на то, что Красный Крест де-юре НПО, сотрудники МККК имеют статус дипломатической неприкосновенности. Говорить о деятельности Красного Креста в зонах конфликтов принято с этаким благооговейным придыханием, исключительно со смесью восторга и уважения.

Но всегда ли их деятельность соответствует столь высоким стандартам?

В Азербайджане МККК действует с девяностых годов. Отношение к ней всегда было уважительным, начиная от предоставления офиса в весьма удобном районе и заканчивая сотрудничеством по конкретным аспектам. А что же Красный Крест?

Прежде всего, приведём такой шокирующий факт. МККК действует и в Ханкенди. И действовал во время оккупации. Как бы за МККК признаётся право действовать в зонах локальных конфликтов и на территориях, находящихся вне зоны контроля законных властей. Но как понимать то, что офис МККК в Ханкенди подчиняется не бакинскому, а ереванскому представительству Красного Креста? Так МККК «проще работать»? Возможно.

Но, во-первых, признанные границы, территориальную целостность и международное право никто не отменял. А во-вторых, в Донецке и Луганске офисы МККК подчинены киевскому представительству Красного Креста. Да, у Украины свои — и более чем серьезные — претензии к Красному Кресту, чей офис в Ростове-на-Дону оказался причастен к насильственному вывозу граждан Украины из Мариуполя в РФ. Но на прямое нарушение территориальной целостности здесь не пошли. А в Азербайджане уважать границы сочли излишним. Мы гуманитарная организация, нам можно.

И к этому можно было бы «не придираться», если бы свою гуманитарную миссию МККК бы неукоснительно выполнял. Но в реальности слишком много прецедентов, когда Красный Крест покрывал армянских военных преступников. И для столь громкого обвинения есть все основания. Уже в девяностые годы стало известно о нескольких случаях расстрела в Армении азербайджанских военнопленных. Что уж само по себе тягчайшее военное преступление. Но, несмотря на достоверные сведения и даже экспертизу, проведённую представителями «третьих стран», эти случаи так и не были оформлены должным образом со стороны МККК. В 1994 году об одном таком случае сообщило Reuters. По его данным, в столице Армении Ереване содержалось 23 азербайджанских пленных. Затем власти Армении заявили: 8 из них были убиты «при попытке к бегству». Что оказалось полной ложью. Как заявил журналистам британский эксперт, профессор Деррик Паундер, раны на телах убитых явно указывают, что имела место казнь, а не «попытка к бегству». Шестеро застрелены в голову. Причем у троих ствол оружия соприкасался с кожей в момент выстрела — на это есть все медицинские доказательства. Еще раз: речь о пленных, которые уже находились в поле зрения МККК. Но Красный Крест и н подумал требовать международного расследования и прояснения обстоятельств гибели азербайджанских пленных. Историю просто замяли — и все.

И это не один такого рода прецедент. Расстрел пленных произошёл в феврале 1994 года. А как уже рассказывал Minval.az, по крайней мере в октябре того же года еще был жив Лачин Новрузов, еще один азербайджанский военнопленный, который написал своим родителям душераздирающее письмо: «Здравствуйте, папа-мама. Я Новрузов Лачин в селе Эдилли в Армении. Да стану я жертвой за вас, вытащите меня отсюда! Умоляю. Мама, это пишет Лачин. Будь что будет, вытащите меня отсюда! Я хочу жить!» Письмо родным передали — со штампом Красного Креста. Но сам Лачин домой не вернулся. Расследовать обстоятельства его гибели МККК не счёл нужным.

Далее, Международный Красный Крест, судя по многим свидетельствам, располагает и точными координатами массовых захоронений азербайджанцев — жертв Первой Карабахской войны — и в той части Карабаха, где временно развернут РМК, и на землях, где уже восстановлен суверенитет Азербайджана. Но предоставлять эту информацию властям нашей страны МККК не спешит. Проводить экспертизу на местности отказывается. Как минимум Красный Креста препятствует прояснению судьбы хотя бы части из 4 тысяч без вести пропавших. Как максимум, покрывает их убийц.

Столкнувшись с таким бездействием РМК, Азербайджан был вынужден обратиться к организации ICMP (International Commission on Missing Persons), еще одной международной гуманитарной структуре со штаб-квартирой в Гааге. Но у Красного Креста это вызвало приступ ревности. Там отказались делиться с ней информацией, пытаются перекрыть каналы финансирования и не допустить приезда сотрудников ICMP в Карабах. Что это — стремление сохранить собственную монополию и статус единственной организации, занимающейся вопросами пропавших без вести, военнопленных и т.п. в Карабахе? Или в МККК понимают, какие подробности преступлений армянских агрессоров могут стать достоянием гласности, и наказание этих военных преступников в планы Красного Креста не входит?

Отличился Красный Крест и во время 44-дневной войны. Его «художества» не ограничиваются тем, как сотрудники МККК доблестно промолчали по поводу расстрела автомобиля «Скорой помощи» армянскими солдатами и не отреагировали, когда после ракетного удара по Гяндже армянские агрессоры в список легитимных военных целей внесли военный госпиталь. Зафиксированы случаи, что во время 44-дневной Отечественной войны некоторые сотрудники МККК собирали информацию о местонахождении азербайджанских ВС, далее эта информация передавалась представителям Франции, а уже те передавали ее армянской стороне. Понятно, что эти сотрудники, включая одного персонажа ливанского происхождения, когда стали известны подробности их «шпионских игр», были изгнаны из Азербайджана, но как к этому отнеслись в самом МККК?

Причем это не единственный прецедент «шпионских игр» со стороны Красного Креста. Во время короткого гуманитарного перемирия, достигнутого при посредничестве Франции, МККК активно собирали информацию про азербайджанскую армию — опять-таки по заказу Франции, «старшей сестры» Армении. Это что — «гуманитарная миссия»?

Еще один пример. Во время 44-дневной войны МККК требовал прекратить боевые действия в зоне Лачинского коридора — дескать, эта дорога имеет «гуманитарный характер». Руководитель миссии проявлял здесь прямо-таки небывалое рвение. А на самом деле Красный Крест пытался помешать освобождению города Шуша ВС Азербайджана.

И это еще не все. Во время боев за освобождение Физулинского района сотрудники МККК обеспокоенно заявили: на этом участке фронта 200 армянских «зинворов» тяжело ранены и нуждаются в эвакуации. В Баку информацию перепроверили — и оказалось, что «зинворы» целы и невредимы, но попали в окружение, и армянское командование решило вытащить их из «котла» и перебросить в Ходжавенд под прикрытием МККК. Уже во время пикета азербайджанских экоактивистов на Лачинской дороге глава ереванского офиса МККК Зара Аматуни заявила, что при помощи МККК из Ханкенди было вывезено четверо иностранцев. Притом что ни о каких иностранцах с Азербайджаном переговоров не вели. И как это понимать? Кого под прикрытием МККК «вытащили» из Карабаха?

Наконец, уже сегодня МККК даже не желает слышать о доставке гуманитарных грузов в зону временной ответственности РМК в Карабахе через Тертер или Барду, настаивая, чтобы все шло исключительно с территории Армении. Там проблемы с географией? Или МККК по мере сил способствует сохранению логистических схем, соответствующих установкам сепаратистов? И уж точно требует объяснения, почему сотрудники МККК распространяют неверную, а проще говоря, лживую информацию о положении в Ханкенди, поддерживая на плаву армянские фейки о «гуманитарной катастрофе».

Наверное, кому-то после каждого такого случая захочется призвать нас «не обобщать», «не заниматься конспирологией» и т.д. Но этих «отдельных случаев» не просто много. Их достаточно много для того, чтобы говорить о политическом тренде в деятельности МККК. Более того, и этот тренд сам по себе, и каждый такой «кейс» в отдельности требуют самого серьезного разбирательства, а точнее говоря, расследования. Потому как соучастие в военных преступлениях — не то обвинение, где можно прикрыться «репутацией».

Отдел политики Minval.az