О французской колониальной империи хорошо известно каждому, имеющему даже весьма общее представление об истории. Вернее, империях. Их было целых две. Хотя сегодня кажется, что некоторые французские политики считают, что их три.

Итак, по порядку. Азбучные истины – первая колониальная империя Франции уходит корнями в XVI век и связана с великими географическими открытиями. Это когда не боявшиеся бросить вызов пространству и буйству стихии европейские первооткрыватели бороздили просторы, нет, не Большого Театра, как говаривали в знаменитой советской комедии, а Мирового океана. Среди этих смельчаков наряду с испанцами, португальцами и англичанами было немало французов. В открытиях они преуспели.

К примеру, Канада вначале именовалась Новой Францией. Была и Французская Индия. Активны были французы и в Западной Африке. Немалую роль в приумножении территорий за счет захвата земель в Новом Свете и вне его сыграл известный благодаря великому Дюма и не менее великой экранизации его мушкетеров кардинал Ришелье. Не обошлось без влияния Турции. Вечно турки, ах, ах!

После того, как Османская Империя утвердилась на востоке Средиземного моря, французам стали тесно. Они возжелали новых горизонтов. Причем, если англичане в использовании заморских территорий работали через местную знать, предпочитая выходить из тени только в случаях открытого неповиновения, то французы на такие нюансы не заморачивались. Они действовали через французских губернаторов. Ну, и рабство, конечно. Куда без него! Колониальная гулянка начала выдыхаться к концу XVIII века вместе с закатом бонапартистской империи и наполеоновскими войнами.

И снова здравствуйте! Печальный конец одного пакета амбиций послужил катализатором новой волны колонизации. Франции, в том числе ее охочему до новых сырьевых баз промышленному производству позарез нужны были дополнительные источники сырья. Алжир, Марокко, Тунис, Сенегал, Мадагаскар. Даже в Сомали был Французский Берег (сегодняшний Джибути). Список неполный. 2-ая Французская Колониальная Империя была в расцвете мощи к началу Второй Мировой войны, когда под управлением Парижа оказалось почти 70 миллионов человек только вне европейской территории Франции. Началом конца стало поражение Франции от Германии в 1940 году. Развал шел долго и совсем не бескровно, несмотря на попытки Парижа реформировать колониальные методы в надежде предотвратить цепную реакцию.

В 1946 году с этой целью был учрежден так называемый Французский Союз. Но тщетно. После восьми лет кровопролитной войны, принесшей боль и страдания и колонизированным, и колонизаторам (последних можно спросить – а зачем полезли?), Союз покинул Вьетнам, Лаос и Камбоджу. Война в Алжире с 1954 до 1962 год привела к падению парламентского режима Четвертой Республики в 1958-ом. Впрочем, уроком для французов это не стало. Только четыре года спустя генерал де Голль признал независимость Алжира. Правда, вынужденно распрощавшись с былым колониальным величием, Франция оставила себе пару-тройку мелких сувениров. Например, Новую Каледонию. Она считается особым административно-территориальным образованием Франции. Но основная часть коренного населения – канаки – желают полной независимости. То есть, выражаясь языком главного героя кинокомедии «Джентельменов удачи», канаки хотят, чтобы французы «канали». И канули в прошлое.

Так где же третья империя, спросите вы? Ну, в чистом виде ее нет, а вот в воображении многих французских политиков она существует. Не дает им покоя слава былых дней. Даже очень благородное начинание – международная организация франкоязычных стран или Франкофония, объединившая десятки членов, ассоциированных членов и наблюдателей, рождает ожесточенные споры. На первый взгляд, все чинно и благородно. Париж концентрируется на содействии миру, демократии, экономическому сотрудничеству и поддержке образования. Все это через призму французского языка с упором на цифровые технологии при содействии женщинам и молодежи. Просто мини ООН!

Кстати, Армения входит в Франкофонию. Так вот, при бесспорном наличии многих позитивных аспектов, позволяющих предоставление действенной помощи странам, которые в ней нуждаются, некоторые эксперты считают работу Франкофонии неотъемлимой частью «франсафрик» — системы неформальных отношений Парижа с бывшими колониями Субсахарской Африки. И при этом даже ставят знак равенства между ней и неоколониализмом.

Оставим такого роды споры и обратимся к примерам гораздо более бесспорным. Грязная история о связях Николя Саркози с Муаммаром Каддафи наверняка запомнилась многим. И пусть свои тюремные сроки – целых два – бывший французский лидер получил не за предполагаемые чемоданы с наличными из Триполи, поляризирующая роль, которую играет Париж в Ливии, предельно очевидна. Неслучайно, именно Париж был выбран для хирургической операции Халифы Хафтара после перенесенного им в 2018 году инсульта. Фельдмаршал Хафтар был объявлен военным преступником Правительством Национального Согласия Ливии. Тем самым, которое являлось международно признанным правительством Ливии до марта 2021 года, когда было создано новое временное правительство. Но у Франции было другое мнение о фельдмаршале, предпринявшем попытку штурма столицы в апреле 2019-го. Попытку безуспешную. Кстати, одним из партнеров Правительства Национального Согласия являлась Турция.

Или бесславное завершение попыток Парижа взять на себя роль спасителя и благодетеля Сахеля – тропического саванного региона Африка, своего рода тамбурного перехода от безжизненной Сахары к плодородным землям юга. Коалиция для Сахель была объявлена в январе 2020 года, при участии Мавритании, Мали, Буркина Фасо, Нигера и Чада. С целями все было в ажуре – борьба с терроризмом, усиление национальных вооруженных сил, возвращение органов государственной власти, содействие развитию. Все под патронажем Франции и при участии международных игроков. Именно Франция взяла на себя основное военное бремя. Но опять не то и опять не так. Власти Мали вскоре обвинили французов в неоколониалистских поползновениях. Причем недовольство было настолько сильным, что французов в Мали заменили…ЧВК Вагнера. Интересный выбор, ничего не скажешь.

Не особо получилось и в Украине. Французский голубь мира, неустанно сновавший между Москвой и Киевом после очередного ледяного душа встряхнулся, плюнул (интересно, плюются ли голуби?) и решил вместе со всеми просто прессовать русских за вторжение. Вторжению оправдания нет. Но вот насколько Франция имеет моральное право играть первую скрипку в этом процессе? Борьба с безнаказанностью за преступления, совершенные в Украине после агрессии России, является приоритетом для Франции. Похвально. А за преступления в бывших колониях уже расплатилась?

Считаю необходимым оговориться, что Франция – бесспорно, великая страна. Не счесть славных страниц в ее истории. Великих государственных мужей в разы больше, чем амбициозных политиканов. И, наверно, именно ее величие позволяет отдельным «рулевым» дергать штурвал государства куда им вздумается, не обращая внимания ни на волны, ни на звезды, ни на правила мореходства. Но ведь в море бывают скалы, и даже самый мощный корабль может дать течь после очередной встречи с ними.

Помнится, в какой-то статье, посвященной деятельности господина Макрона, кто-то вспомнил о титуле, которого французский лидер удостоился посещая Полинезию. Там до сих пор сохранились осколки колониальной империи – Уоллис и Футуна. Его именовали Тее Ака Икии Тааоа. Что-то вроде «великий бесстрашный лидер, бегущий впереди, который пойдет еще дальше вперед». Бег – дело нужное. Для здоровья полезно и так далее. Только вот неплохо бы время от времени поглядывать, куда бежишь. А то ведь немудрено впросак попасть. Есть шутка, согласно которой в некоторых языках есть слово «вперед», но нет слова назад. Для решения дилеммы обозначения возвратного движения в условиях отсутствия искомого слова придумана альтернатива. Чтобы сказать «назад», можно сказать «развернулся – и вперед!».

А.Шакур 

Minval.az