С 1 мая Узбекистан стал жить по новому Основному закону, принятому всенародным референдумом. Предварительно в стране уже многое изменилось к лучшему, а обещают изменить еще больше. Но злопыхатели традиционно нашлись: стабильность в Центральной Азии устраивает далеко не всех.

В Узбекистане состоялся второй, в истории независимости страны, всенародный референдум по принятию новой Конституции. Проходил он неделю. Предварительно, в процессе обсуждения Основного закона, властями было получено более 220 тыс. предложений от граждан. Итог: при явке 84,54% за изменение Конституции проголосовали 90,21% избирателей, против — 9,35%. Количество бюллетеней, признанных недействительными – 0,44%. Электорату было предложено ответить на один вопрос: «Принимаете ли вы Конституционный Закон Республики Узбекистан „О Конституции Республики Узбекистан»?»

Голосование, по данным ЦИК, прошло без серьезных нарушений – участки, на которых наблюдались недостатки в процессе референдума, составили 0,1 процента от общего количества – а их было 10 758.

Прежде чем перейти к сути новой Конституции, вошедшей в силу 1 мая, заметим, что наблюдатели не сошлись в оценках проведения референдума, но этого следовало ожидать. Достаточно сказать, что миссия Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) признала конституционный референдум в Узбекистане открытым, прозрачным и демократичным. По свидетельству генсека организации Чжан Мин, Узбекистан создал все условия для проведения референдума, соответствующие требованиям избирательного законодательства страны и международным обязательствам.

А вот миссия наблюдателей от Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (БДИПЧ) ОБСЕ сочла, что референдум прошел в условиях, не отвечающих требованиям политического плюрализма и состязательности. В частности, главе миссии Альберту Йонссону и его коллегам не понравилось «отсутствие открытых дебатов по некоторым острым вопросам». Он подчеркнул «необходимость дальнейшего поощрения альтернативных политических взглядов, уважения основных свобод и предоставления возможностей для развития независимого гражданского общества». И вообще, указал глава миссии, Узбекистану «еще предстоит пройти определенный путь, прежде чем основные права, такие как свобода слова, собраний и ассоциаций, будут полностью соблюдаться». То есть традиционно БДИПЧ ОБСЕ обнаружило в Узбекистане как в стране, так сказать, не его «идеологического ареала», «давление на общественность с целью заставить ее участвовать, … широкое злоупотребление административными ресурсами».

Что касается собственно новой Конституции. Ее инициировал, как и референдум, президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев, а утвердил сенат (верхняя палата парламента). В целом Основной закон обновлен на 65%, а это — 27 новых статей, 159 новых норм. И это оправдано, поскольку прежняя Конституция была принята в 1992 году, то есть после распада СССР, получения Узбекистаном независимости, в совершенно новых для страны политических, экономических, финансовых, правовых и иных реалиях. Поправки в нее вносились 15 раз. Тем не менее, дню сегодняшнему, провозглашенной Мирзиеевым концепции «Нового Узбекистана» она явно не соответствовала: с его приходом к власти в этой закрытой при президенте Исламе Каримове стране начались либеральные реформы. Их «умеренность», по большей части соответствующая геополитическому статусу республики, ментальности и традициям ее народа, Западу, понятно, не по душе.

Особенно «основная поправка» — продление срока полномочий президента с пяти до семи лет, и позволяющая первому лицу государства, при обнулении его президентского срока, руководить Узбекистаном до 2040 года – разумеется, если он будет принимать участие в очередных выборах и победит на них.

Среди новшеств: сокращение численности сенаторов со 100 до 65, запрет смертной казни и выдачи гражданина страны иностранному государству; расширение положений о равных правах мужчин и женщин; запрет принудительного и детского труда, ответственность за вмешательство в работу СМИ. В соответствии с новыми нормами, премьера страны выдвигает президент, однако после согласования его кандидатуры со всеми парламентскими фракциями. Но если кандидатура премьера будет отклонена три раза, то президент имеет право распустить сенат и сам назначить премьер-министра.

Интересен социальный аспект Конституции: государство взяло на себя обязательства по сокращению бедности в стране в три раза, обеспечению жильем неимущие семьи и, кстати, этот процесс начался еще до утверждения нового Основного закона. Как, впрочем, и другие, ныне закрепленные в Конституции. Вообще же обязательств взято много: от общественного обсуждения градостроительных документов, охраны и восстановления экологической системы до усиления прав и свобод граждан.

Пара примеров из категории прав граждан: лицо не может быть признано виновным или подвергнуто наказанию, если признание им своей вины является единственным доказательством против него. Также в пользу гражданина будут толковаться возникающие в законодательстве неясности между ним и органами государственной власти. И никто без решения суда не может быть задержан на срок более сорока восьми часов.

Далее: по новому Основному закону, граждане республики, обладающие избирательным правом, в количестве не менее ста тысяч человек могут вносить в нижнюю палату парламента свои предложения – до сих пор такое право было только у президента, правительства, парламентариев и ряда государственных структур.

Отдельной главой предусмотрены права молодежи и ответственность государства за обеспечение защиты ее личных, политических, экономических, социальных, культурных и экологических прав, создание условий для духовного, интеллектуального, творческого, физического и нравственного развития.

И, что очень важно с точки зрения экономического состояния страны и привлечения в нее инвестиций: бизнесу гарантируется ограничение монополий, справедливое налогообложение, формирование свободной рыночной экономики и развитие рыночных отношений; обеспечение благоприятного инвестиционного и делового климата. Раньше, заметим, в редакции Основного закона такого понятия как «инвестиции», не было. И с правом на передачу земли в собственность тоже была полная неразбериха. Отныне же земля может находиться в частной собственности, что, естественно, привлекательно для инвесторов и дает им определенные гарантии стабильности бизнеса и его доходности.

На Западе очень любят попрекать государства Центральной Азии (и не только) в притеснении различных НПО, хотя в Казахстане и Кыргызстане их количество огромно. В Узбекистане новой Конституцией им предоставляются равные правовые возможности для участия в общественной жизни, а должностным лицам и госорганам запрещается вмешиваться в их деятельность, но, в то же время, и НПО запрещено вмешательство в государственные дела. То же касается религиозных организаций – свобода деятельности с запретом на вмешательство в дела государства.

СМИ тоже гарантируется свобода деятельности, поиска, получения, использования и распространения информации, однако они несут ответственность за достоверность своих сообщений. Цензура не допускается.

Напомним, что с референдумом по Конституции Узбекистану пришлось несколько припоздниться из-за того, что изначально в новой редакции Основного закона предлагалось исключить суверенный статус Каракалпакстана и возможность его выхода из состава Узбекистана путем референдума. В республике, в частности, в Нукусе, на этой почве начались беспорядки. Не обошлось без жертв. И тогда Мирзиеев принял единственно правильное решение – он отправился в Нукус и пообещал, что статус Каракалпакстана останется неизменным. Обещание свое он выполнил. Плюс в новой Конституции  появилось положение, в соответствии с которым Приаралью государство гарантировало принимать меры по охране и восстановлению экологической системы, социальному и экономическому развитию региона. Это очень важные моменты, поскольку они усиливают доверие к президенту и инициированным им изменениям Основного закона.

Словом, можно считать, что референдум удался – в основном потому, что с приходом к власти умеренного либерала Мирзиеева после жесткого авторитарного правления Ислама Каримова, народ облегченно вздохнул. Узбекистан, так сказать, открылся, стал гораздо свободнее, избавился от разного рода нелепых запретов, однако в проходной двор не превратился. Граждане вроде довольны, и то обстоятельство, что Мирзиеев теоретически может руководить страной 17 лет кряду, их пока не волнует. Но это не вдохновляет Запад, поскольку всё и все, прилагающие усилия к сохранению в Центральной Азии относительной стабильности и суверенитета, его напрягают по определению. Мир в этом регионе мало кого устраивает – он актуален для самих центрально-азиатов, иные же имеют здесь свои геополитические и энергетические интересы.

Достаточно почитать западную прессу, трубящую о том, каким несчастьем для демократии является перспектива 17-летнего правления Мирзиеева. Все, как будто, забыли о том, что, например, канцлеры ФРГ – Ангела Меркель и Гельмут Коль — правили по 16 лет, и что фрау Меркель продолжила бы в том же духе, если б не «устала». Для «цивилизованного мира» в этом не было никакого криминала. Ведь, в итоге, дело-то не в сроках, а в эффективности работы главы того или иного государства во благо, прежде всего, своего народа, в прозрачности и честном проведении выборов, обеспечении практической реализации законов.

Но вот ВВС со ссылкой на «своих» экспертов уже вещает о том, что новая Конституция Узбекистана «укрепит и без того сильную президентскую власть», и что открытость нынешней власти республики – всего лишь «видимая», и что изменения носят сугубо «косметический характер»: «обновленный фасад». Правда, им, все же, пришлось признать, при всей «всего лишь видимости», что в стране, особенно в столице, «очень много новых зданий, бизнесов, исчез черный рынок валютчиков». Но большинство граждан по-прежнему экономически зависит от денежных переводов мигрантов. Вопрос: а в какой стране нет трудовой миграции? И особенно она бросается в глаза в новых государствах Евросоюза. Впрочем, никто и не пытается отрицать, что в Центральной Азии проблема безработицы и низкого уровня жизни крайне актуальна.

То, что «зарабатывать деньги в Узбекистане стало легче», но и «делать политическую карьеру олигархам» — тоже, очень плохо, потому как «это еще одна уловка автократных государств», передает ВВС. Human Rights Watch тоже вносит свою лепту в критику Узбекистана, заявляя в своем докладе по региону (2023 год), что «референдум в Узбекистане проходит в то время, как в стране вновь усиливается давление на журналистов и блогеров». С правами человека тоже все не так, как надо (а в США – «так»?)

В свою очередь, DW пишет, в контексте принятия новой Конституции, о «»плане А» по транзиту власти от самого себя к самому себе» — выражение аналитика Фонда Карнеги за международный мир Темура Умарова. «… если мы посмотрим на текст поправок, мы не увидим ничего, что говорило бы о реальной демократизации», — говорит он. Ну и т.д.

Между тем, несмотря на критику подобного рода, в основе своей – предвзятую, потому что «так надо», у граждан Узбекистана есть большие ожидания от конституционной реформы и от гаранта Основного закона – президента Мирзиеева. В памяти народа еще свежи каримовские времена, и ему есть с чем сравнивать. А объесться свободой на Востоке – в том выражении, в каком это хочется видеть западным критикам любых режимов, кроме своих собственных, — так же опасно, как длительно голодающему съесть целиком мясную тушу: умрет. В случае же с Узбекистаном (уже без образных оборотов) это будет равносильно потере суверенитета и стабильности в Центральной Азии.

Ирина Джорбенадзе

Minval.az