Вчерашние террористические атаки в мирном Дагестане стали темой номер один в СМИ постсоветских стран и не только. Оно и неудивительно. Группа боевиков, напав на церковь, зверски убила священнослужителя, подожгла синагогу, лишила жизни более 15 сотрудников полиции, 17 правоохранителей ранила. Однако уже в начале девятого сегодняшнего утра, согласно сообщениям, боевики были ликвидированы, а начатая в связи с происшествием контртеррористическая операция в Махачкале и Дербенте была объявлена завершенной. Конечно, следствие по этому делу только началось и пока рано говорить о том, какие силы стояли за двойным терактом. Тем более что среди уничтоженных террористов оказались двое сыновей и племянник главы Сергокалинского района Дагестана Магомеда Омарова, и параллельно наметилась явная связь одного из террористов с бойцовским клубом ММА, который возглавляет национальный герой Дагестана Хабиб Нурмагомедов. Какие еще сюрпризы преподнесет расследование теракта в России?

Пытаясь прояснить ситуацию, Minval.az связался с российским политическим экспертом из Дагестана, директором Центра «Альтаир» и старшим научным сотрудником Института востоковедения РАН Русланом Курбановым.

– То, что произошло в Дербенте и Махачкале – это продолжение цепочки событий, связанных с терактом в московском «Крокусе». Расстрел заложников в «Крокусе», захват заложников в Ростове, и, наконец, нападение в Дербенте и Махачкале. Все три теракта произошли в дни религиозных праздников. Нападение в «Крокусе» произошло в последние 10 дней священного для мусульман месяца Рамадан. Первые выстрелы раздались именно в те минуты, когда все мусульмане садились за стол разговения, чтобы завершить пост. И это странно, поскольку, если нападали верующие, то почему они в этот момент сами не завершали пост?

Захват заложников в Ростове был совершен в дни священного праздника Курбан байрам, а нападение в Дербенте и Махачкале – в дни православного праздника Пятидесятница. То есть очевидно, что целью этих атак было сделать как можно больнее, ударить в самое уязвимое место российского общества, коим является отношение между тремя конфессиями – христианством, исламом и иудаизмом, и посеять раздор между ключевыми народами России славянами, тюрками и кавказцами. Это и есть самое уязвимое место российского общества, построенного на межнациональном и межконфессиональном фундаменте, на который сегодня нацелены противники России в этом глобальном противостоянии западного мира и Москвы.

Плюс Россия сегодня проводит открытую военную операцию в украинском театре военных действий. Все силы страны – военные, идеологические, экономические и т.д., брошены туда. И зачастую ситуация в регионах остается без должного внимания. Это мы видим по болезненным ударам по Татарстану, куда прилетают беспилотники, по ударам беспилотниками по Москва-Сити, по Москве в виде теракта в «Крокусе» и на Кавказе. Недавно, кстати, были перестрелки в Ингушетии, Карачаево-Черкесии.

Так будет дальше, поскольку все это является частью прямого и опосредованного противостояния России и западного мира. Имеется театр военных действий, присутствует экономическая борьба в виде санкций, ведется дипломатическая борьба и параллельно проводятся такие тайные операции, когда Запад пробуждает свои спящие ячейки.

Что касается самих ячеек, которые симпатизируют ИГИЛ, то их на Кавказе еще много и мы периодически видим вспышки насилия, агрессии, нападения, которые будут и в будущем. Почему? Потому что идеология радикального прочтения ислама еще не изжита, не повержена и часть молодежи продолжает ее придерживаться. И я не исключаю, что это касается не только Дагестана и в целом Северного Кавказа, но и республик Средней Азии, в частности Таджикистана, где все мы  видим происходящее на этой почве. Она не изжита, в том числе и на Южном Кавказе, например, в Азербайджане.

Потому что часть молодежи жаждет более агрессивных форм борьбы в этом глобальном мире несправедливости. А современное мировое духовенство не дало ответ на запрос молодежи. Духовенство не смогло изжить эту проблему на всем Ближнем Востоке и, в целом, в исламском мире. А Россия, Азербайджан и Средняя Азия являются всего лишь продолжением этого мусульманского мира. Поэтому властям каждой из наших стран нужно быть бдительными, необходимо наблюдать за общественными настроениями, состоянием молодежи, активизировать работу духовенства, дать дорогу молодым имамам и проповедникам, поскольку престарелые муфтии уже перестают отвечать на запросы молодежи.

Они не успевают за стремительно меняющимся миром и не поясняют пагубность таких глобальных вызовов как противостояние в Газе, стремительное распространение разврата и гомосексуализма, появление искусственного интеллекта и т.д. Все эти вопросы остаются за пределами понимания и внимания престарелых муфтиев. Вот почему нужно дать дорогу молодым проповедникам, открыть путь для новых трактовок, новому подходу, видению ислама и исламской идеологии в современном мире.

Тот факт, что Россия сегодня стремительно сближается со странами Ближнего Востока, мусульманского мира, дает шанс на то, что в этой части нас ждет перезагрузка в отношениях с арабскими странами, Ираном, республиками бывшего Советского Союза. Это сближение приведет в том числе к пересмотру роли, духовного потенциала ислама в этом глобальном противостоянии.

Мы сегодня видим, что ближайшими союзниками России выступают Иран, Саудовская Аравия, Катар, – страны, которые, несмотря ни на какое давление и выкручивание рук, не поддержали антироссийские санкции Запада. Это страны, через которые в Россию поступали технологии, в том числе и через Эмираты, которые симпатизируют России и хотят ее возращения на мировую арену в качестве альтернативного полюса. Потому что сами эти страны страдают под чудовищным давлением диктата США и Тель-Авива.

– Вы, наверное, слышали высказывание Рогозина, последовавшее сразу за этим терактом, где он говорил о том, что не надо искать пылинку в чужом глазу, когда в своем бревно. Он имеет в виду, что не надо искать виновных на Западе, поскольку в России есть свои проблемы. О каких проблемах он говорит? Это какая-то неуклюжая попытка подлить масла в огонь межнациональной розни?

– Когда политики разного уровня говорят, что это проблемы местные, региональные и внутренние, то они недопонимают, что эта степень агрессии и ненависти выросла не на пустом месте, а как раз под влиянием глобальных угроз, идеологии и группировок, финансируемых со стороны США. Да, это глобальный контур, но в каждом отдельном случае необходимо разбираться, исходя из местной специфики. Даже тот факт, что все нападавшие в Махачкале и Дербенте были выходцами из одного горного района – Сергокалинского, что они оказались близкими родственниками главы администрации этого района, говорит о том, что радикальное понимание ислама и уровень агрессии, ненависти и противостояния присутствуют даже в семьях политической элиты Дагестана.

И это касается также республик бывшего Советского Союза и стран Ближнего Востока. То есть эти семена ненависти, розни противостояния, агрессии произрастают в семьях самой правящей элиты. И никакая официальная пропаганда, никакая идеология единой России, межнационального и межконфессионального мира в России не могут изжить эти глубокие корни ненависти и агрессии.

Работать над этим нужно с гораздо более мощными концепциями, на духовном уровне, на уровне новых прочтений ислама, на уровне разрешения этого глобального противостояния между сионизмом и исламом, западным протестантским миром и исламом. Очевидно, что самые крупные вторжения в исламский мир, самые крупные трагедии – это Ирак, Сирия, Афганистан, Ливия – проходили по линии глобального противостояния протестантского мира и ислама. Пока не решены эти фундаментальные конфликты, семена ненависти и розни будут произрастать. Ведь очевидно, с чем связано нападение на синагогу в Дагестане. Впервые за XIV веков совместного проживания иудеев, христиан и мусульман в Дербенте совершен теракт против синагоги и православной церкви, что подпадает под прямой запрет со стороны Пророка Мухаммеда. В исламе есть категоричный запрет на нападение на мирных жителей, а тем более на храмы и священнослужителей.

– Согласно информации, патриарха в церкви убили с особой жестокостью. Что этим хотят сказать террористы, совершая акты чрезмерного насилия?

– У каждой террористической организации свой почерк. Например, если помните, то ИГИЛ перед камерой перерезал людям горло во время противостояния в Сирии или Ираке. Эта практика продолжает демонстрироваться по всему миру. Во-первых, психологически, ментально – это чудовищно тяжелый удар по психике мирового сообщества. Во-вторых, такие картины запоминаются надолго, и организаторы нападений преднамеренно демонстрируют особую жестокость. Вспомните нападение на редакцию Charlie Hebdo, на Bataclan, перерезание горла какому-то французскому учителю, оскорбившему Пророка Мухаммеда. Это звенья одной цепи, почерк одной группировки, за которой стоят очень агрессивные силы, желающие вывести противостояние на гораздо более высокий уровень.

– Чем объяснить, что террористы сумели убить такое число полицейских? Это говорит об уровне подготовки террористов или о чем-то другом?

– В Махачкале и Дербенте полицейских на улицах много. Они обеспечивают безопасность туристов, приезжающих на отдых в Дагестан. Плюс Дагестан – это приграничный регион, который по суше и морю граничит с пятью государствами – Казахстаном, Туркменистаном, Ираном, Азербайджаном и Грузией. Это передний рубеж безопасности России на юге страны. Во-вторых, сами полицейские, патрулирующие улицы, никогда не являлись надежной защитой от нападений таких вооруженных групп. Даже в период двух войн в Чечне и контртеррористической операции в Дагестане полицейские всегда погибали в большом количестве, потому что это не спецназ, не штурмовые группировки, мобилизованные на 24 часов в сутки. Это всего лишь ГАИ и патрульные группы, обеспечивающие общественный порядок. Эти люди отвечают за общественный порядок, а табельное оружие у них для устрашения хулиганских групп. Но когда нападают хорошо подготовленные группировки, готовые идти на смерть, то они с легкостью проламывают первую линию безопасности, имею в виду патрульные службы. Но следующий рубеж – спецназ, ОМОН, штурмовые группы этим ОПГ не удается преодолеть, потому что там более профессиональный уровень бойцов. Так что в таком жестком противостоянии полицейские будут погибать не только в Дагестане, но и не дай Бог в других регионах тоже. Если группировка, готовая жертвовать собой,  идет на лобовое столкновение, то в первых рядах неизбежно гибнут полицейские.

– В ответе на первый вопрос вы отметили, что теракты были привязаны к религиозным датам. Значит ли это, что в будущем их можно просчитывать. И продолжатся ли такого рода теракты?

– Конечно. Такие нападения продолжатся, потому что само противостояние России еще не завершено. И в открытом театре военных действий в Украине и на уровне глобального противостояния с Западом. Россия не сломлена и потому бить по ней будут долго и болезненно. Что касается привязки таких нападений к религиозным праздникам, то да, конечно, это делается специально, чтобы было больно всем группам российского населения – православным, иудеям и мусульманам, чтобы резонанс и чудовищность нападений были как можно больше и сильнее. Именно на это и рассчитывают. Это современная логика создания террористических угроз с максимальным эффектом, с максимальной привязкой к медийному эффекту.

Поэтому в дни религиозных праздников в местах скопления людей нужно всегда повышать бдительность и меры безопасности. Но это уже дело региональных и федеральных властей, и я думаю, они делают соответствующие выводы. Например, вчера состоялось экстренное заседание оперативного штаба под руководством главы Дагестана Сергея Меликова. Но, к сожалению, удары еще будут.

– Вы упомянули о спящих ячейках террористов. При этом вы отметили, что за всеми этими действиями стоит Запад. Опишите, пожалуйста, весь путь и механизмы вербовки террористов и вплоть до самого теракта. То есть, какие силы реально стоят за этим терактом? Кто отдавал приказ на убийство людей и сожжение синагоги?

–  Конечно, когда мы говорим о связи с Западом, то не стоит понимать это как прямой звонок офицеров Пентагона в горные села Дагестана. В Пентагоне уже один раз создали ИГИЛ, причем руками своих агентов, прошедших через тюрьмы Абу-Грейб, Гуантанамо и другие лагеря в Сирии, Ираке. Именно там агентам рассказывали легенду, что они борцы за веру, пострадавшие, ветераны боевых действий, им отращивали бороды и с определенными заданиями они внедрялись в мусульманскую среду. Там они создавали эти группировки, получали боевой опыт, им позволялось нападать и на американские конвои, правительственные войска Сирии, Ирака, Ливии, Афганистана и т.д., и, пройдя какой-то боевой путь и заслужив авторитет среди молодого состава, они продолжают свою работу. В частности, устанавливают контакты с молодежью в Таджикистане, Дагестане, в других республиках Северного Кавказа, в том числе в Азербайджане, потому как известно, что граждане вашей страны тоже участвовали в конфликтах в Сирии и Ираке. И они через социальные сети, закрытые каналы ведут идеологическую работу: переписываются, скидывают видео с Газы, Афганистана, из Сирии и Ливана, промывают мозги, внушают чувство ярости и агрессии в молодые сердца. А затем они согласуют с ними даты и объекты нападения.

– То есть речь не идет о какой-либо стране, а о конкретной организации, которая стоит за двойным терактом в Дагестане. Я правильно понимаю, что вы указываете на ИГИЛ?

– Конечно. Это самый действенный сегодня инструмент в руках западных спецслужб.

Рауф Насиров

Minval.az