Сложилось какое-то непонимание относительно причин столь решительного разворота Тбилиси от Европы в сторону... А вот тут нужно крепко задуматься - в какую именно сторону разворачивается Грузия, отказавшаяся от идеи европейской интеграции? Означает ли это разворот в российскую сторону?

Допустим, что так. Но что тогда делать с неизбежными минусами этого разворота? Например, стоит ли пугать себя возвращением российских военных баз, смытых волной революции роз Саакашвили? Ведь именно этого или чего-то подобного больше всего боятся сторонники евровыбора.

Что ж, это действительно возможно. Но только не в результате сближения с Россией, а как следствие проявления агрессии с грузинской стороны. Если, скажем, официальный Тбилиси начнет планомерно чинить сложности Москве, встав в круг сопротивления российским военным действиям в Украине, или, образно выражаясь, откроет второй фронт, сначала в экономическом плане, а затем и в военной плоскости. Это же очевидные вещи!

Впрочем, если не превращать свою территорию в разменную картой в руках больших игроков, то и с Россией в конечном счете можно договориться. 

Кроме того, в арсенале Тбилиси есть все необходимые экономические решения, способные сыграть решающую роль в интеграции отторгнутых территорий Абхазии и анклава Цхинвали.

Правда, в аналогичном вопросе у Грузии есть один существенный недостаток. Главное из них - Грузии не хватает политика уровня Ильхама Алиева. такого уровня. Азербайджанские чиновники, бизнес-элита, «золотая» молодежь и все, кто реализует свои интересы и проекты за пределами Азербайджана - все они продвигаются и достигают успехов в кильватере известности президента своей страны, которого принимают и слушают в большинстве центров и столицах западного мира, там, где принимаются наиболее ответственные решения.

При этом у Алиева, пожалуй, наиболее прямой, дружеский доступ лично к президенту Путину, а не только к его окружению. И это, безусловно, влияет на стабильность российско-азербайджанских отношений. Поэтому в Азербайджане без всяких «цветных» революций не было, нет и не предвидится российских баз.

Соответственно, и Грузии в равной мере нет резона сближаться с Россией больше, чем это сделал Азербайджан. Не будет у Тбилиси рисков оказаться и в положении Армении, поскольку российский бизнес не "ринется" в Грузию шире присутствия на нынешнем этапе, даже в случае дальнейшего движения по маршруту нормализации российско-грузинских отношений. Тем более, что значительное место в грузинской внешней торговле теперь уже занимает Китай.

Может Грузии "кинуться" в объятия Китая? Ну, в каком-то смысле в объятиях Китая находится уже вся Евразия - речь идет о таких организациях, как ШОС и БРИКС, в которых Поднебесная играет доминирующую роль. Так, может это и путь Грузии? Возможно.

Тем более, что китайцы уже подхватили затухающий объект грузинской магистральной и портовой инфраструктуры - порт Анаклия. Это будет очень серьезная коммуникационная точка на маршрутах "Срединного коридора", которая, с одной стороны, будет перехватывать подавляющее большинство грузов, идущих из Центральной Азии в сторону европейских, северо-африканских и более далёких рынков Южной Америки. Речь идет о ГСМ, продукции газохимии, полимерах, полипропиленовых фракциях и удобрениях из Азербайджана, хлопке и готовых изделиях из Узбекистана, зерне, нефти и уране из Казахстана…

Порт Анаклия будет также узловым распределителем контейнерных грузов в восточной части черноморского бассейна в сторону Центральной Азии и России.

Если же идти по пути гармонизации с Абхазией и Южной Осетией, то для Грузии китайское и российское направления внешней политики куда более перспективны, нежели европейские программы, давно уже потерявшие доступ к абхазам и осетинам…

Словом, вариантов позитивного развития может быть множество, и их больше, чем вариантов с отрицательным подтекстом.

Грузины свободны в своем выборе, это неуменьшаемая константа. Правда, в изложенных выше соображениях присутствует очень важный изъян, который сводит грузинский выбор к некоему внешнему ориентиру, то есть, втискивает политический азимут грузинского гражданина в ограниченный круг выбора, словно выходов для него есть только два и без вариантов. Но грузины не заперты. Со времён Звиада Гамсахурдия они способны принять политическое решение, исходя из внутренней интенции.

Поэтому решение грузинского правительства — это еще и решение, разделяемое "молчаливым большинством".

Как же быть, когда твое общество расколото? Какое действие будет правильным?

Допустим, что «Грузинская мечта» не получила на последних парламентских выборах официальные 53,93 процента голосов. Допустим, что реальный результат несколько ниже. Тем не менее, речь все равно идет о значительном числе граждан, примерно, о половине избирателей, которые поддерживают курс нынешнего правительства и доверяют ему. Это значительная доля граждан, которую проевропейская оппозиция должна учитывать и принимать ее аргументы, в основном, в области экономики.

Молчаливое большинство это те, кто не ходит на митинги и кого сложно вычислить в социологических опросах. Многие из тех, кто высказывается в пользу правительственного курса, как и в пользу "старой" евроинтеграции, не вполне уверены в правильности того или иного выбора. А потому в кабинках для голосования или в электронном приложении ЦИК голосуют вопреки тому, на чем настаивали в ходе соцопроса за неделю до выборов.

"Молчаливому большинству" неважно, куда идёт Грузия. Ему важнее знать, не допустит ли ее правительство новых долгов, не загонит ли его семью в дорогие кредиты и, в конце-концов, насколько увеличится плата за хлеб, за образование, за электричество и газ, какова будет величина социальных пособий, наконец, будут ли решения новых властей менее некомпетентными, чем прежних.

Увы, практика свидетельствует, что новые, как правило, ещё хуже прежних, а дно пробивает дно. Вот это действительно важно для них, а вовсе не курс внешней политики. Хотя в конечном счете и внешнеполитический выбор «молчаливого большинства» будет продиктован также этими решениями.

По существу, все описанное выше - ответ на вопрос, какой именно выбор - хороший, плохой или никакой - делает грузинская власть.

Здесь опять нужно учитывать историю. С Россией нельзя сближаться настолько, чтобы потом было невозможно от нее уйти. На эти «грабли» неоднократно наступала Беларусь, теперь то же самое пытаются сделать армяне, по-своему маневрирует Казахстан. У большинства это получается. От России можно дистанцироваться в политическом плане, выполняя все необходимые процедуры поддержания региональной безопасности и тихого маневрирования, не вызывая скандалов и, тем более, войн. Такая опция существовала и существует до сих пор.

А можно ли было выйти из европейских объятий? Мне на это могут возразить, что, мол, никто и не стремился выходить из ЕС, все только входят. Да, так было. Но многое изменилось буквально в последние месяцы, что-то в последние пять лет, а что-то из кризисного проявлялось более десяти лет назад.

Первая трещина — это выход из ЕС Великобритании. Вторая - торговая война с Китаем. Третья - проблема наплыва мигрантов с форс-мажорной нагрузкой на социальные выплаты бюджета, что отчетливо видно по состоянию улиц, а где-то, особенно в крупных европейских городах, о кризисе свидетельствует статистика криминогенности. Четвертая трещина - война в Украине. Здесь уже пошел более серьезный раскол Европы на группы "новых меньшинств". Назовем их условно архипелагом политических островов во главе с Будапештом, Белградом и отчасти Софией, готовых на компромиссы с Москвой.

Этому «архипелагу» противостоит группа евроатлантических союзников Украины, группа евробольшинства, готовая бороться дальше и не поддаваться эмоциям. Но кто знает, как это евробольшинство поведет себя через год или два?

И вот, представьте, что Грузия, все-таки, вступает в такую разделенную Европу. Конечно, не будем забывать ряд европейских преимуществ, таких, к примеру,  как среднесрочное безвизовое пребывание до 90 дней, договор об Ассоциации, который позволяет без пошлин отправлять на экспорт в ЕС грузинские товары… Но если на одной чаше весов кризис, а на другой - какие-то преимущества, то, может, более резонно будет подождать до лучших времён? До момента, когда баталии в Восточной Европе хотя бы затихнут?

Ну, а что мы имеем с российской стороны? Есть вполне ощутимые резоны, похожие на те, что есть и на европейском векторе, возможно, даже более ощутимые. Занимая срединную позицию, Грузия окажется в наилучшем положении. Пауза в евроинтеграции не снизит уровень взаимодействия и наличие двусторонних экономических программ с основными европейскими лидерами - Германией, Францией, Италией, Испанией, а нормализация с Россией не потребует вступления в какие-либо интеграционные союзы.

Покинув СНГ, Грузия сделала не столько шаг от России, сколько создала задел для стратегического позиционирования в нейтральном статусе, чтобы быть в более самостоятельном положении и, соответственно, находиться в меньшей зависимости от внешних факторов. Это преимущество Грузия вряд ли упустит, ограничившись максимально возможным сближением в рамках расширенной зоны свободной торговли с ЕАЭС.

И, конечно же, Грузия не станет снижать торговое взаимодействие с Россией, а скорее попытается его нарастить. В январе-сентябре 2024 года грузино-российский товарооборот составил 1,8 миллиарда долларов. В абсолютных цифрах, сопоставляя с Арменией и Азербайджаном, выглядит скромно. Правда, если не знать, что это - 10 процентов всего внешнеэкономического оборота Грузии, и второй показатель после торгового взаимодействия с Турцией. При этом, около 500 миллионов долларов товарооборота с РФ составляет грузинский экспорт, продукция аграрного профиля, включая вино и минеральную воду. То есть, этот сегмент нацелен именно на российский потребительский рынок.  И здесь, кстати, эту цифру можно сопоставить с азербайджанским плодоовощным экспортом в Россию, который играет большую роль в торговом балансе азербайджанской ненефтяной продукции.

А вот попробуйте просунуть где-то в Европе аграрный экспорт на 500 миллионов долларов! Может быть, со временем это выполнимая задача. Но сначала конкуренты из Румынии, Польши, Испании и даже Турции обвинят вас в демпинге и тупо выдавят из этого рынка. А Россия при всем при этом готова принять даже больше.

Второй момент — это преимущества транзитного шлюза. Грузия находится на соединении нескольких маршрутов. Во-первых, из собственных портов по железной дороге в сторону Каспия и России. Во-вторых, из Турции по автомагистралям и железной дороге из Карса через Тбилиси до Баку. Многое в этом потоке движется в сторону России.

Погружаясь же в европейский контекст и обязательства перед ЕС, грузинскому бизнесу, построенному на транзите экспортно-импортных операций в сторону России, придется постепенно закругляться.

Есть ещё одна линия взаимосвязи с Россией. Десятки тысяч российских инвесторов в грузинскую недвижимость также зададутся вопросом не столько о перспективах евроинтеграции, сколько о её последствиях. И не смогут получить вразумительный ответ. Потому, как многое будет решаться в Брюсселе, а вовсе не в Тбилиси.

Словом, есть великое множество вопросов, ответы на которые облечены в форму веры. Типа, я верю, что... Отсюда и раскол в обществе, которое пока не пришло к чёткому единому мнению. А в таком состоянии лучшим вариантом окажется приостановка любых внешнеполитических движений. И поскольку европейский маршрут был той трассой, по которой Грузия двигалась последние двадцать лет, геополитическая остановка отразилась именно на этом, а не каком-либо другом векторе.

Однако остановка Грузии - некогда флагмане евроинтеграции на постсоветском пространстве, не считая страны Балтии — это попытка нащупать нейтральный и одновременно выгодный для себя баланс.

В любом случае, принимая решение приостановить евроинтеграцию, Тбилиси руководствовался, прежде всего, интересами стабильности своей страны, которая пока не готова к окончательному шагу.

Оригинал статьи по ссылке.

Александр Караваев, автор haqqin.az