В то время, как вся Европа говорит о предстоящем мирном соглашении между Азербайджаном и Арменией, французские СМИ в унисон президенту этой страны Эмманюэлю Макрону твердят об исключительности «многострадального народа, задыхающегося в тисках авторитаризма». Об этом пишет Фидан Салманлы на страницах издания «Бакинский рабочий».

Проблема в том, что французское правительство никак не может зацепиться за локомотив двусторонних переговоров, чтобы стать, если не машинистом, то истопником или хотя бы стрелочником на дипломатическом треке. Более того, мелкая мстительность присуща официальному Парижу – он мстит Баку за «близких сердцу многострадальных» армян, на самом же деле за то, что не сумел прибрать к рукам рычаги перемирия по итогам Отечественной войны 2020 года, когда отпала необходимость в «ушедшей на пенсию» Минской группе ОБСЕ. Он мстит и братской нам Анкаре за то, что она теснит интересы французов и в различных регионах Африки, и на Ближнем Востоке, но прежде всего, на Южном Кавказе.

Но для начала надо бы разобраться с тем, почему президент Эмманюэль Макрон в интервью телеканалу France2 сделал ряд противоречивых заявлений, свидетельствующих о том, что его страна не то что не может быть посредником в переговорах между Азербайджаном и Арменией, но и о том, что это посредничество крайне вредно.

В частности, финансист, возомнивший себя политиком, заявил: «Два года назад была война в Нагорном Карабахе (Здесь и далее Карабахский регион Азербайджана – прим.Минвала), который является международно непризнанной и спорной территорией. Азербайджан начал ужасную войну с многочисленными жертвами и жестокими сценами и захватил эту территорию». Он также сказал, что «Франция здесь является посреднической державой».

В ответ официальный Баку ему напомнил азбучную истину из уроков дипломатии о том, кто может, а кто не может быть посредником, отказав официальному Парижу во вхождении в состав «игроков» регионального замирения. После этого были подключены все механизмы умиротворения – Макрон даже пообещал молчать, лишь бы поучаствовать в переговорах Баку и Иревана в окрестностях Кишинева 1 июня, пусть даже при участии в них канцлера ФРГ Олафа Шольца.  Ничто не предвещало интриги, хотя всем известно, что от «шута горохового» можно в любой момент ожидать любой выходки. Кстати, традиционное заявление основного переговорщика председателя Совета Евросоюза Шарля Мишеля по итогам встречи было самым коротким за всю историю послевоенных рандеву: в нем констатирован исключительно конструктивный обмен мнениями по аспектам урегулирования и заявлены два новых раунда переговоров на высшем уровне – в Брюсселе 21 июля и в Гранаде 5 октября. Председатель Евросовета подчеркнул, что рандеву в молдавском селе Бульбоака было «хорошей подготовкой к следующей встрече».

Вроде все обозначено предельно ясно и корректно. Но нет, Макрон решил вставить свои «пожелания», выступив с комментариями по поводу того, что «европейские лидеры призвали Армению и Азербайджан соблюдать все свои обязательства и подчеркнули важность определения прав и гарантий для армян, проживающих в Нагорном Карабахе». Хотя если внимательно ознакомиться с политическими заявлениями на сайте Евросоюза, там нет упоминания не только о «нагорном», но даже о Карабахе вообще, а тема «безопасности и права» упомянута в едином гуманитарном контексте.

Заявление Макрона – это, конечно, нонсенс, так как даже сама Франция со времен существования подзабытой Минской группы ОБСЕ признавала и до сих пор признает Карабахский регион частью суверенной государственной территории Азербайджана. А теперь получается, что ее президент, впутывая в цепь логических посылок совершенно недопустимое понятие «Нагорный Карабах», которому национальная армия под руководством Верховного Главнокомандующего, Президента Ильхама Алиева положила конец по ошеломляющим итогам Отечественной войны 2020 года, то ли не понимает существующих международно-правовых реалий, отрицая их, то ли, что еще хуже, намеренно старается внести деструктивные элементы в проводимую политику. Это, безусловно, не способствует достижению мира в регионе и заключению мирного соглашения между Азербайджаном и Арменией, поскольку один из постоянных членов Совбеза ООН питает одну из договаривающихся сторон тщетными надеждами на реваншизм.

Карабах не то, что никогда не считался «международно непризнанной территорией», и такого понятия в международном праве вообще нет – в дипломатической практике обсуждений есть такие определения, как «территориальный спор», «международный спор». Но, опять же, по международному праву, территориальный спор является таковым, когда все спорящие стороны признали его существование. Официальный Баку даже в самые тяжелые времена на заре независимости никогда не признавал даже пядь Карабахского региона «спорной территорией», всегда в рамках исторической справедливости считая его своим.

До сих пор ни одно государство мира, включая саму упирающуюся из вредности Армению, не признало существование так называемой «НКР», и это лишний раз говорит о том, что данная территория никогда не считалась субъектом международного права. Если резюмировать суть вещей, то, говоря словами главы государства, «Карабах – Азербайджан!».

Макрон отлично знает, что ни одна площадка глобальных обсуждений не даст ему малейшего шанса на реализацию территориальных фантазий, а потому, как всегда, действует опосредованно, через подконтрольные СМИ. Обратите внимание – 1 июня в молдавском селе Бульбоака прошли неформальные обсуждения предстоящих раундов договоренностей, а уже через несколько часов французские СМИ опубликовали сумбурные тексты с набором старых европейских представлений о «тоталитарном» Баку и «бедных армянах, задыхающихся в блокаде».

Если перевести на нормальный язык образ мыслей и замысел авторов старой, как мир, клеветы, прослеживается попытка вновь закинуть удочку в мозги старомодных французов по поводу «незаслуженно забытых армян», отданных «на растерзание авторитарному режиму» – то есть, все «правильные» европейцы обязаны встать на защиту «древнего многострадального свободолюбивого народа, хранящего христианские ценности».

В международной практике есть немало выражений, рекомендующих вытащить бревно из собственного глаза, прежде чем с помощью лупы искать соломинку в чужом глазу. Касательно французских традиций подавления национально-освободительных движений написан не один том исследований. Историки неоколониа­лизма, описывая давно осужденное явление, также непременно ссылаются на плачевный опыт официального Парижа. Так вот, упорно считающая себя колыбелью демократии Франция сегодня обладает самым большим числом колоний, в то время как, например, Великобритания избавляется от статуса, вовлекая бывшие колонии в самое настоящее содружество.

Правда, некоторые страны теснят французов из обширных территорий в Африке, тем не менее, они владеют 120 тыс. кв. км островов во всех морях и океанах, в том числе, у берегов Канады, Африки, в Индийском океане, имеет даже большой кусок джунглей Южной Америки под названием Гвиана, в результате чего у нее даже есть наземная граница с Бразилией и Суринамом.

Франция также управляет частями Антарктиды вплоть до Южного полюса, плюс Корсика у побережья Италии и Новая Каледония к западу от Австралии, где вовсю разгораются политические движения за независимость. Кстати, в обоих случаях имеет место быть подавление национальной идентичности, а в случае с корсиканцами оно закреплено на уровне конституции, поскольку запрещено само выражение «народ Корсики», даже в такой безобидной формулировке, как «народ Корсики входит в состав французской нации» – и это несмотря на то, что корсиканцы этнически ближе к Италии, а корсиканский язык сходен с тосканским вариантом итальянского языка. Да и сам остров вошел в состав Франции не так давно, в конце XVIII века, когда Париж оккупировал и отнял ее у Италии, после чего и началась политика ассимиляции коренного населения острова.

Франция известна одной из самых жестоких стран в отношении своих народов: в стране официально есть только один народ – французы – и только один язык – французский. Нынешний президент на словах утверждает, что готов дать Корсике больше автономии (что логично, ведь остров удален от Франции, на нем живут нефранцузские автохтоны и его не нужно поддерживать благодаря самостоятельной экономике), но на деле запрещает корсиканцам не только оформлять документы, но даже говорить на родном языке в госструктурах.

Более того, с иностранных территорий Париж «на законном основании» взимает «колониальный» налог. Правительство Макрона имеет право на автоматическую конфискацию национальных резервов 14 африканских стран (Бенин, Буркина-Фасо, Кот-д’Ивуар, Мали, Нигер, Сенегал, Того, Камерун, Центральноафриканская Республика, Гвинея­-Бисау, Экваториальная Гвинея, Чад, Конго-Браззавиль и Габон), так как они с 1961 года хранятся в Центробанке бывшей метрополии. Чтобы было понятнее – более 80% валютных резервов этих государств размещены на так называемых «операционных счетах», контролируемых французским казначейством, лишая независимые правительства Черного континента собственной денежно-кредитной политики. Даже по приблизительным оценкам, сейчас Франция держит в своей казне около $500 млрд этих стран, выдавая до 15% им на мелкие расходы – как родители дают школьникам денежку на коржик с лимонадом.

Законодательно Париж имеет преимущественное право на покупку всех видов природных ресурсов на территории бывших колоний, и только в случае их ненадобности колонистам возможен поиск других партнеров. Как следствие, даже во многих бывших колониях все основные экономические активы находятся в руках французов. Например, в Кот-д’Ивуаре компании метрополии до сих пор владеют и контролируют все основные коммунальные услуги: воду, электричество, телефон, транспорт, порты и крупные банки. Такая же ситуация в сфере торговли, строительства и сельского хозяйства.

Франция обладает исключительным правом на поставку военной техники и обучение африканских военных офицеров, а также на «законное» военное вмешательство в дела этих стран, включая «вечное» размещение своих войск на местных военных базах.

Правда, сейчас ситуация меняется – в ряде государств отказываются от французского языка в качестве государственного, а также от франка, как от универсального платежного средства (вот вам еще один нонсенс – французы рассчитываются в евро, а в колониях до сих пор в хождении франк). Список можно продолжить, есть и другие ограничения, которые не позволяют даже бывшим колониям избавиться от французского ярма, но все и так ясно – официальный Париж, беззастенчиво продолжая неоколониальную политику и не отпуская из своих цепких «объятий» даже независимые по факту государства, пытается поучать уму-разу­му страны, никогда не входившие в зону его ответственности.

Что касается несоответствия французской морали общеевропейским ценностям, то ситуация с «мелкой» коррупцией во Франции даже не поддается идентификации, так как «незначительная коррупция» не интересует местную общественность, которая не страдает от систематической безнравственности своих мелких чиновников. Как показывают исследования международной организации Transparency International последних пяти лет, тремя основными причинами «мелкой» коррупции во Франции являются отсутствие какой-либо антикоррупционной политики и осознания важности таких вопросов как профессиональная этика и конфликт интересов; низкая заработная плата в отдельных социальных сферах; высокая корпоративность, особенно в полиции и других отраслях, сотрудники которых непосредственно контактируют с преступниками, включая таможенников и сотрудников тюрем.

Но перед глазами мировой общественности есть пример крупной коррупции. Так, 1 марта 2021 года Парижский суд признал бывшего президента Франции Николя Саркози виновным в коррупции и так называемой торговле влиянием. Политика, который возглавлял страну в 2007-2012 годах, приговорили к трем годам лишения свободы, двум условно и одному – тюремного заключения. В истории республики это второй случай привлечения к суду экс-президента (первым был Жак Ширак в 2011 году) и первый, когда бывшего главу государства обвиняют в коррупции. Тут и незаконное финансирование его президентской кампании представителем иностранного государства (в частности, ливийским лидером Муаммаром Каддафи, растерзанным толпой в 2011 году), и получение должности в обмен на конфиденциальную информацию, и перехваченные переговоры, которые Саркози вел по мобильным телефонам, зарегистрированным под вымышленными именами, и обвинение в создании преступного сообщества (в настоящее время процесс по этому делу продолжается).

Далее, по итогам президентских выборов 2017 года выяснилось, что победитель праймериз правоцентристской партии «Республиканцы», бывший премьер-министр и оппонент Макрона Франсуа Фийон оказался в центре коррупционного скандала, когда выяснилось, что супруга Фийона в течение восьми лет была оформлена помощницей мужа, когда тот был депутатом парламента, и получала жалованье – в совокупности, афера потянула на более €830 тыс. Потом появилась новая порция компромата о том, что этот политик получил €50 тыс. от ливанского миллиардера Фуада Махзуми за организацию встречи с российским президентом Владимиром Путиным на полях Петербургского международного экономического форума в 2015 году.

Коррупция в высших эшелонах власти вообще характерна для французов, и если имя основателя и первого президента Пятой республики генерала Шарля де Голля не связано со скандалами – генерал был истинным пуританином, а его нравственность до сих пор является эталоном для французских политиков XX века, то со второго президента, Жоржа Помпиду, начинается череда острых политических скандалов, которые являются зеркалом нравов Елисейских полей.

Лицемерие официального Парижа – это вообще отдельная многотомная история, и Эмманюэль Макрон в ней играет не последнюю роль. Он, скорее всего, войдет в историю как «президент богачей». Такое прозвище политик получил из-за того, что заменил солидарный налог на состояние налогом на дорогую недвижимость, тем самым выводя из-под налогообложения акции, облигации и другие ценные бумаги. Впрочем, он тем самым не только обделил бедных и сделал еще более состоятельными богачей, но и внезапно стал заметен в скандалах по поводу огромных сумм, которые тратит на поддержание роскошного образа жизни.

Кстати, страсть к люксу ему привила супруга Брижит Тронье, которая преподавала 15-летнему Эмманюэлю французский язык и была старше своего ученика на 24 года. Именно благодаря ее состоянию и связям в 2014 году Макрон получил пост министра экономики, а 15 мая 2017 года стал президентом, а она – первой леди Франции. Интересен случай, когда он всего через три месяца после своего президентства вместе с супругой Брижит купили для официальных ужинов и банкетов в Елисейском дворце чрезвычайно дорогой столовый сервиз, состоящий из 1,2 тыс. предметов. Выбирала его лично первая леди, покупку оценили в 500 тыс. евро, хотя в официальных отчетах ее занизили в 10 раз, чтобы не выглядело слишком вызывающе.

Лицемерие присуще французам и на внешнеполитическом направлении, потому мы остановимся только на касающейся нас части. Вспомним, как в ноябре 2020-го и прошлого года французские законодатели нижней и верхней палаты принимали антиазербайджанские резолюции, глава МИД Франции буквально в апреле в Баку говорила о долгосрочном мире в регионе, а в Иреване в ходе совместной пресс-конференции с коллегой Араратом Мирзояном заявила, что создание официа­льным Баку ПКПП в Лачинском коридоре (дороге – Ред.) «противоречит соглашению о прекращении огня между Арменией и Азербайджаном».

А это означает одно – самые высокопоставленные чиновники в Париже жертвуют долгосрочными интересами государства ради армянского лобби, не уважая международное право, поддерживая террор на территории иностранного государства и его финансирование третьими странами, конфликты, оккупацию и реваншизм. Между прочим, согласно французской конституции, вопросы безопасности, обороны и внешней политики находятся в ведении непосредственно правительства, а точнее, профильных помощников президента страны, а это значит, что правильнее было бы расценивать резолюции парламента в качестве документов, спущенных из кабинетов Елисейского дворца.

Самое примечательное в этой истории – Эммануэль Макрон непосредственно перед принятием резолюции позвонил Президенту Ильхаму Алиеву с целью мелкого шантажа, говоря о «нейтральном посредничестве», «желании Парижа внести свой вклад» в процесс нормализации региональных отношений и пр. Информированный о самых важных процессах и тенденциях глава государства, понятное дело, не стал опускаться до уровня оппонента, но все же призвал его к уважению принципов международного права, особенно в части территориальной целостности и суверенитета независимых государств.

К сожалению, девиз Франции «Свобода, Равенство, Братство», с которым ее народ боролся против средневекового мракобесия, в последнее время деградировал, особенно после прихода к власти Макрона и применяется исключительно к христианам, вырастая из хронической ненависти к мусульманскому миру. С его приходом к власти вот уже шесть лет общественно-политические отношения засеваются семенами конфессиональной и расовой ненависти ко всем мусульманам, независимо от их гражданства. Создается впечатление, что официальный Париж, прикрываясь интересами армян, пытается отыграться на Азербайджане за поражение, понесенное в Африке. Тут уместна ссылка на четкий посыл Оливье Фора, первого секретаря партии социалистов, который выразился предельно манерно и даже литературно: «В Елисейском дворце засел пиротехник, который бродит с факелом вокруг пороховых бочек».

Minval.az