ЕС поставил перед Грузией плошку с «вкусняшками», но при этом взял ее на столь короткий поводок, что добраться до «лакомств» с сомнительным ароматом вряд ли удастся прежде, чем они протухнут. Разбираемся, что за игру и на каких условиях затеял Брюссель с Тбилиси, и почему последний на нее идет.

Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен назвала «историческим днем» рекомендацию Еврокомиссии утвердить статус кандидата на вступление Грузии в Евросоюз. Власти Грузии, оппозиция, «общественность» страны тоже в восторге. Власти считают, что такая рекомендация – плод их кропотливого труда; оппозиция приписывает лавры себе. Ну а «общественность» – далеко не вся, меньше, в процентном отношении, той, что выдают социологические опросы, – считает, что согласие на кандидатский статус Грузии Евросоюз даст (действо ожидается в середине декабря) благодаря самому населению, являющемуся европейским «исторически». Поэтому «вернуться» в европейскую семью – это только справедливо и очень-очень здорово.

Отметим, что Грузия подала заявку на членство в ЕС в один день с Молдовой 3 марта 2022 года, и через два дня после Украины. Европейская комиссия тогда рекомендовала предоставить Грузии возможность стать членом ЕС, но отложила собственно рекомендацию наделения страны соответствующим статусом до тех пор, пока она не выполнит определенные условия – их было 12. И хотя Брюссель считает, что Тбилиси недовыполнил 9 условий, тем не менее Еврокомиссия – так сказать, авансом – дала Грузии рекомендацию. Между тем власти страны настаивают на том, что все указивки выполнены.

Собственно, Евросоюзу несложно расщедриться на статус, поскольку он его ни к чему не обязывает, но при этом Брюссель получает, за счет Тбилиси, равно как и за счет Кишинева с Киевом, определенные политические дивиденды и рычаги давления. Ведь сроки принятия Грузии, Молдовы и Украины в «европейскую семью» не названы, так что Грузия может проваландаться у порога предбанника Евросоюза десятки лет: самый наглядный пример тому – Турция, подавшая заявку на членство еще в 1987 году: стороны всё еще не решили проблему выполнения порядка 20 пунктов «переговорного досье». Личное мнение автора: то, что Турция не является членом Евросоюза – большое для нее благо. Другие государства тоже обивают пороги ЕС: статус кандидата на вступление имеют Северная Македония (подала заявку в 2004 году), Албания (2009), Сербия (2009), Черногория (2008) – о Турции было сказано выше.

Правда, президент Саломе Зурабишвили предполагает, что Грузию, Украину и Молдову примут в ЕС одновременно, о чем она и сообщила в интервью французскому телеканалу LCI. «Это произойдет в 2030 году, 2031 или 2029, не знаю, но этот горизонт будет следующим, как говорится, большим взрывом, следующие члены вступят примерно одновременно», – сказала она.

Вероятно, на такой оптимистичный лад ее настроили слова председателя Евросовета Шарля Мишеля, заявившего, что Евросоюз должен к 2030 году быть готовым к расширению в сторону Западных Балкан. Видимо, Зурабишвили заблудилась в географии: Грузия к Западным Балканам отношения не имеет.

Вернемся к девяти невыполненным рекомендациям ЕС, напрягающим последний (официально) в контексте Тбилиси: Это: недостаточная борьба с дезинформацией и манипулированием иностранной информацией о ЕС и европейских ценностях; уровень соблюдения внешней политики и политики безопасности ЕС (в переводе – отсутствие запрета на прямые авиарейсы между Грузией и РФ, визиты россиян в страну, активные торговые отношения); проблема политической поляризации, включая недостаточность работы с оппозицией в парламенте, в частности, над законодательством, касающимся европейской интеграции Грузии.

Также Европа недовольна ходом избирательных процессов в стране (в переводе – власть продолжает удерживать правящая партия «Грузинская мечта», проводящая недостаточно жесткую политику в отношении РФ, Китая и др. , говоря прямо – не идущую на открытую конфронтацию с Москвой, за счет чего в стране обеспечен относительный мир). Брюссель также недоволен уровнем проведения судебной реформы и выполнения рекомендаций Венецианской комиссии. Он, кроме того, желает «многосекторального, системного подхода к деолигархизации в соответствии с рекомендациями Венецианской комиссии и в соответствии с прозрачным и инклюзивным процессом с участием оппозиционных партий и гражданского общества» (в переводе – полное отстранение создателя правящей партии, миллиардера Бидзины Иванишвили от принятий каких-либо решений).

Не менее интересное требование – «улучшить защиту прав человека, в том числе путем реализации амбициозной стратегии в этой области и обеспечения свободы собраний и выражения мнений; начать беспристрастное, эффективное и своевременное расследование случаев угроз безопасности уязвимых групп, работников СМИ и активистов гражданского общества, а также привлечь к ответственности организаторов и виновников насилия; консультироваться и взаимодействовать с гражданским обществом, позволяя ему значимо (куда уж больше! – прим. автора) участвовать в законодательных и политических процессах и обеспечивая им свободу действий»

Расшифровываем. Не должно быть: никаких недовольств населения пропагандой ЛГБТ-сообщества, однополых браков, гей-парадами и прочими «европейскими ценностями», не являющимися таковыми для традиционного грузинского менталитета и, кстати, не только православия, но и иной веры. Стоит также добавить, что Европа хоть и не афиширует этого, но ей крайне не нравится, что в Грузии Католикос-Патриарх Илия Второй является самой рейтинговой, авторитетной и почитаемой фигурой: государство является светским, но Церковь имеет «влияние на умы» и образ жизни, что «не есть хорошо». К примеру, не одобряет однополую «любовь» и ее пропаганду.

Власти гей-парады в Грузии не разгоняют – это делает само население не без участия священнослужителей среднего и низшего звена (еще то зрелище) – полиция же геев, лесбиянок, «би», трансгендеров и прочих «продвинутых» оберегает от побоев традиционных «сексуальных недоумков». Что же касается «активистов гражданского общества», это не только пропагандисты ЛГБТ-сообщества, но и активные противники власти, формирующие создание «критической массы» для ее свержения путем беспорядков. Понятно, за иностранный счет. Конечно, не все НПО-шники трудятся на «благо» беспорядков: есть и те, кто занимаются полезным для страны делом.

Ну и зададимся вопросом, почему Еврокомиссия, несмотря на «плохое, не европейское» поведение Грузии, ходатайствует перед ЕС о «награждении» страны ничем не обязывающим Брюссель статусом кандидата? Думается, причин тут несколько. В их числе: грузины считают несправедливым отказ в статусе, поскольку они «перегнали и Украину, и Молдову», что, без преувеличения, соответствует действительности во многих аспектах. А раз так, грузины могут «разочароваться» в Европе и не мечтать о ней столь страстно (процесс этот в некотором роде уже пошел).

Отдаление Грузии Брюсселем, то есть отказом в надежде «вернуться в европейскую семью», может породить (или усилить) пророссийские настроения в обществе, что совершенно не устроит Европу и США, и без того подозревающих грузинские власти в «прокремлевском векторе» и, кроме того, активничающих в Армении. То есть Евросоюз желает застолбить за собой и полностью себе подчинить два государства Южного Кавказа, усилить антироссийские настроения в них; захлебывание в любви и вероности Западу, а это «уже кое-что», поскольку соблазнить и ослабить суверенитет третьего государства региона – Азербайджана, избравшего собственный путь суверенного государственного строительства, не получилось.

Один «облом» уже случился, и допустить еще два Евросоюз не может себе позволить: в конце концов, статус кандидата кушать не просит. Но, заметим, он, по идее, требует сносного отношения к Грузии и меньшей наглости в требованиях, от которых многие не в восторге. Напомним, что Грузия является Ассоциированным членом ЕС и имеет условно безвизовый режим посещения государств Шенгенского ареала, то есть граждане страны могут находиться в странах соответствующей зоны 180 дней в году – с перерывом после 90-дневного пребывания.

Однако в будущем году страна может лишиться такой привилегии из-за введения электронных виз. Впрочем, Евросоюз, после наделения Грузии статусом кандидата, может переиграть и отменить электронные визы, чтобы не испортить эффект второго «подарка» отъемом «первого». А может и не сделать этого, если не увидит перспектив быстро добиться смены власти в Грузии и поставить страну на «европейский путь развития».

О нем еще будет сказано, здесь же стоит задуматься над тем, светит ли Грузии полноценная евроинтеграция. Думается, что если и светит, то в очень отдаленной перспективе, причем, в том случае, если ЕС уцелеет в своем нынешнем формате: некоторые намеки на то, что от него отпочкуются несколько стран, уже есть. Не светит еще и потому, что, несмотря на заявление о расширении Евросоюза в 2030 году (уже не за счет ли потенциально выбывающих?), многие страны союза будут против вступления Грузии. Ведь ЕС – не военно-политический блок, в котором новичков можно использовать в качестве плацдарма для борьбы с политическими антагонистами (впрочем, для этого необязательно членство в НАТО: пример – Украина, на очереди – Армения). Но такие страны как Грузия, Молдова и та же Украина в составе ЕС потребуют финансовых вливаний для того, чтобы хоть как-то довести их до социально-экономического уровня бедных стран Европы.

Для чего последней такая головная боль и затратность, если она и без того сможет контролировать рынки и вообще поведенческую модель стран-кандидатов, диктовать им свои условия, хотя не все готовы положить на алтарь евроинтеграции сокровенное. В случае с Грузией – это национальная, религиозная и культурная идентичность; открытие «второго фронта» против России, принятие законов, входящих в противоречие с традиционной грузинской ментальностью.

К примеру, если в Грузии не свергнут власть силой и не смогут навязать ей оголтело прозападного рулевого, трудно представить, что в стране примут закон об узаконивании однополых браков – ведь не удалось же Брюсселю уломать многие страны Евросоюза – однополые браки признаны всего в 19 государствах ЕС. А из стран постсоветского пространства, примкнувшим к союзу, «пионерном» в этом деле стала Эстония – соответствующее законодательство вступит в силу здесь 1 января 2024 года.

Именно вопрос признания однополых браков, свободы ЛГБТ-сообщества более всего способствует в Грузии росту антиевропейских настроений. А также грубое вмешательство Запада, включая США, во внутригрузинские дела. Но, с другой стороны, «демонизация» Европы и Запада в целом сильно смягчена его определенной привлекательностью для разных категорий населения.

Для одних – это возможность получить хорошее образование, если расстараться – бесплатно, и строить карьеру за счет собственных мозгов, а не блата, ну и жить, не нуждаясь. Это вопрос социальной защиты при наличии легитимного статуса, а за его неимением – шанс, пусть и нелегально, заработать, хоть и тяжким физическим трудом, гораздо больше денег, чем на родине с ее огромным дефицитом рабочих мест, низкими зарплатами и пенсиями.

Грузины, в том или ином качестве – «белых» людей при деньгах или подневольных трудяг – уже насмотрелись на чистоту европейских улиц, на необходимость соблюдать тишину в определенное время суток, вкусили то, что называется «порядком» в том его понимании, которого нет в родных пенатах; на продовольственное и иное изобилие, доступное для работающего человека. Не всеми же в Грузии движет распутство, содомский грех, «легкая» наркомания, принятые в европейских странах. Ну и не все же едут в Европу воровать, хотя и такое случается.

Словом, грузины – народ наивный и не особо практичный. Ведь вопрос прилипания к западному «подбрюшью» для многих стоит в контексте истинного, доколе это возможно в современном мире, суверенитета (почему-то в этом деле рассчитывают на Запад, в то время как реально-то процесс обратный). Ну и дело, конечно, в том, что сразу после развала Советского Союза, да и до того, в стране постоянно велись разговоры о вступлении в НАТО, что создало ей серьезные и реализованные угрозы со стороны России, признавшей, в итоге, независимость Абхазии и Южной Осетии со всеми вытекающими отсюда тяжелыми последствиями.

То есть Грузия изначально пыталась защитить себя при помощи более сильного, что, с одной стороны – понятно, поскольку страна маленькая, а претендовавшие и претендующие на ее поглощение – большие и сильные. В общем-то дело в том, что с развалом СССР Грузия продолжала позиционировать себя под кем-то, и так далеко зашла в этом своем заблуждении, что дороги назад у нее нет. Но это – как бы нет. И как бы есть, однако сопряжено с большими трудностями и рисками.

Заметим, что для Азербайджана становление реальной независимости было и остается связанной с разного рода вызовами. Но Азербайджан сумел отстоять свой суверенитет и даже вернуть отнятые у него территории. Тут можно возразить, дескать, ему легко, у него есть нефть, газ, деньги, поддержка Турции. Но это оправдательная постановка вопроса. А суть, по большому счету, в том, что у Баку есть не только углеводороды, но и понятие государственности, выверенная внешне- и внутриполитическая стратегия и тактика — нравится это кому-то или нет.  Поэтому он остается на Южном Кавказе единственно суверенным, хотя и Грузия на конкретном этапе своего новейшего развития, казалось, тоже пытается двигаться по азербайджанскому пути с некоторым различием.

Делать выводы о том, что Грузия окончательно сдала свои позиции на длиннейшем, извилистом и весьма сомнительном пути полноценной европейской интеграции если не с полной, то частичной потерей суверенитета (что и происходит сейчас в самих европейских странах) еще рано. Все зависит от того, какая именно сила будет в долгосрочной перспективе стоять во главе страны, и каким образом будет меняться геополитическая ситуация и в контексте уже обозначенного разброда на Западе, и событий на Ближнем Востоке; в Украине, в Центральной Азии, даже в треугольнике Китай – Тайвань – США.