Государства ЦА в уходящем году столкнулись с серьезными внутриполитическими проблемами и внешними вызовами, однако можно считать, что некоторым из них это даже пошло на пользу.

Война в Украине, необходимость лавирования в условиях новых мировых политических реалий, перекройка энергетической карты планеты, возбуждение внутренних «миазмов», тяжелое экономическое положение и многое другое со знаком минус значительно изменили ситуацию во всех государствах Центральной Азии – Казахстане, Узбекистане, Кыргызстане, Таджикистане и Туркменистане. Однако одни республики региона сумели сделать из создавшейся нелегкой ситуации правильные выводы и предприняли меры для того, чтобы их политическое и экономическое развитие не только не остановилось, но совершенствовалось, а уровень безопасности повысился. Иные же особой активности не проявляли и даже не стали «работать над ошибками». В этом материале основной акцент мы сделаем на обстановке в Казахстане и Узбекистане как ведущих государствах региона, а также в силу их большей информационной открытости.

Узбекистан и Казахстан

Случилось так, что эти два государства уже не стоит рассматривать в отрыве друг от друга не только ввиду их географической близости, но также и договороспособности президентов Шавката Мирзиеева и Касым-Жомарта Токаева. В общем и в целом оба, с некоторыми, конечно, оговорками, действуют в схожем направлении. Во-вторых, в уходящем году и Узбекистан, и Казахстан пережили внутриполитические катаклизмы: первый – с меньшими потерями, второй – с большими.

Летом узбекские власти столкнулись с внутриполитическим кризисом в Каракалпакстане на почве проекта изменения действующей Конституции, в соответствии с которым считающаяся суверенной республика в составе Узбекистана (республика в республике) теряет свой статус и низводится до уровня областной единицы. То есть Каракалпакстан терял свою государственность. Начались беспорядки, ситуация приняла драматический оборот, в республике был введен комендантский час. Однако президент Узбекистана оперативно и адекватно отреагировал на сложившееся положение – в проекте Конституции поправка по статусу Каракалпакстана была устранена. Принятие Основного закона в новой редакции отложено. Это было уроком для Ташкента, который, надо думать, хорошо усвоен и, более того, уже повлек и еще повлечет за собой создание условий для развития Каракалпакстана: разработана соответствующая долгосрочная программа, для региона выделены значительные суммы. Особое внимание уделяется социальным вопросам, привлечению инвестиций, финансированию промышленного и аграрного секторов, инфраструктуры.

Заметим, во-первых, что центральная власть не стала отыгрываться на каракалпакских активистах и мстить им, хотя ситуация в республике была далеко неоднозначной (место имела и активность боевиков). Во-вторых, Мирзиеев, не в пример президенту Таджикистана Эмомали Рахмону, имеющему если не те же проблемы в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), какие были в Каракалпакстане, но, все же, между ними можно провести некоторую параллель, не довел дело до точки кипения. Рахмон же пошел по другому пути – репрессий, чрезмерного закручивания гаек с большим риском их срыва с резьбы.

Тем не менее, надо думать, что Ташкент – начеку, поскольку, даже при всем его умении и старании разруливать конфликтные ситуации, они могут быть инспирированы ввиду высокой турбулентности региона, активного вмешательства, в борьбе за влияние в нем, внешних сил.

Далее.  На излете года президенты Узбекистана и Казахстана подписали договор о демаркации общей границы, подав другим республикам Центральной Азии, в частности, Кыргызстану и Таджикистану, хороший пример: протяженность границы между двумя странами — 2,1 тыс. километров. Два относительно новых для региона президента продемонстрировали чудеса оперативности, здравого смысла и договороспособности – ведь переговоры по демаркации-делимитации границы велись аж с распада СССР.

И еще одно дальновидное решение: стороны подписали договор об установлении между ними союзнического взаимодействия, выведя отношения на значительно более высокий уровень. Документ, в частности, предусматривает, что в случае возникновения ситуации, представляющей, по мнению одной из сторон, угрозу вооруженного нападения со стороны третьих стран, стороны незамедлительно проводят соответствующие консультации с целью принятия мер, способствующих ее мирному урегулированию. Ни одна из сторон не допускает, чтобы ее территория и ресурсы были использованы в целях подготовки или осуществления агрессии и иных враждебных действий против другой, а также в ущерб ее государственному суверенитету, безопасности и территориальной целостности.

По сути договор этот, предусматривающий военную поддержку сторонами друг друга, может стать платформой для создания собственной системы региональной безопасности, хотя Казахстан является членом ОДКБ. Это не означает, что Астана больше не рассчитывает на ОДКБ, поскольку без нее в Центральной Азии отражать внешние и внутренние угрозы пока невозможно, но дополняет ее. Более того, не исключает создание совместного казахстано-узбекского воинского контингента.  Это, опять же, хороший пример для других республик Центральной Азии с интеграционной точки зрения и в контексте самостоятельного усиления безопасности.

Во внешней политике Узбекистан, на фоне украинских событий, в 2022 году интенсифицировал отношения с зарубежными партнерами (у Казахстана они были более разветвленными), однако Ташкент продолжает проводить равноудаленную политику в отношении основных мировых игроков. На фоне войны в Украине, которую Узбекистан не поддерживает, но занимает молчаливую позицию, многие логистические цепочки рвутся, и он, равно как Казахстан, ищет и находит новые транспортные маршруты. А также новые энергетические возможности, реанимируя не только замороженные транспортные, но и энергетические проекты. Что касается транспорта, то речь идет о транзите грузов через Азербайджан, Грузию, Турцию в Европу, а с другой стороны – о южном направлении (Мазари Шариф-Кабул-Карачи, железная дорога Китай-Кыргызстан-Узбекистан).

Об экономике. Мирзиеев, говоря об основных показателях уходящего года, отметил, что валовой внутренний продукт страны впервые превысил 80 млрд долларов. В экономику было привлечено 8 млрд долларов прямых иностранных инвестиций, а объем экспорта достиг 19 млрд в той же валюте. Впервые в этом году размеры пенсий и социальных пособий увеличены до уровня не ниже минимальных потребительских расходов. «Таких высоких показателей у нас еще не было», — сказал президент. 2023-й он провозгласил «Годом заботы о человеке и качественного образования».

Соответствующая работа в этом направлении начата. В частности, в школах создано дополнительно 500 тысяч ученических мест – их количество достигло 5 млн 300 тыс. Кроме того, основной акцент делается на компактной и эффективной системе государственного управления – президент подписал указ о новой административной реформе.

Об электроэнергетике. В уходящем году в Узбекистане запущено 7 электростанций мощностью 1,5 тысячи мегаватт, а в следующем году завершится реализация 11  энергопроектов на 4,5 тыс. мегаватт.Начато строительство солнечных и ветровых электростанций, где дополнительно будет вырабатываться 14 млрд киловатт электроэнергии. Далее: в нынешнем году на развитие науки и инноваций было направлено 1,5 трлн сумов. Это почти в 6 раз больше, чем в 2017 году. В то же время в 4,5 раза увеличилась заработная плата ученых. Благодаря всему этому было организовано 18 новых научных направлений, таких как нано- и биотехнологии, цифровая геология.

Что касается бизнес- смычки Узбекистана и Казахстана: подписан пакет соглашений по развитию взаимодействия деловых кругов двух стран на общую сумму более 3 млрд долларов.

В Казахстане политический год начался с больших трудностей – в январе дело дошло до попытки государственного переворота (как считается, не без помощи внешних сил), но ее удалось пресечь при помощи ОДКБ, под которым подразумевается Россия. Жертвы, к сожалению, были. Но президент Токаев окончательно, на внеочередных выборах, утвердился в роли первого лица государства, избавившись от «почетного» статуса «тени Назарбаева». Частично зачищены элиты последнего, некоторые из них приняли активное участие в январских беспорядках.

Несмотря на эти события, а также общую геополитическую вакханалию, инвесторы сохраняют позитивный тренд по отношению к Казахстану: за первое полугодие 2022-го поток прямых инвестиций в страну вырос на 28%, то есть до 14,5 млрд долларов. По предварительным данным, нынешний год будет отмечен инвестициями в 24 млрд долларов. В десятку стран, вкладывающих средства в РК, вошли Нидерланды, США, Швейцария, Бельгия, Россия, Сингапур, Китай, Южная Корея, Франция и Великобритания.

Впрочем, несмотря на вышесказанное, рост экономики Казахстана в этом году, все же, замедлился и составил 2,7% против 4% в прошлом году. Прогнозный показатель Европейского банка развития на будущий год — 4,2%. Тем не менее, экономики Казахстана и Узбекистана в 2022 году продемонстрировали устойчивость к внутренним и внешним шокам. А внешняя политика обеих стран – гибкость и заботу о собственных интересах.

Кыргызстан

К большому достижению этой республики – не без серьезной роли Шавката Мирзиеева – можно отнести окончательный раздел ее границы с Узбекистаном, то есть спорных участков между двумя странами больше нет. А вот приграничный спор с Таджикистаном Бишкек так и не решил: конфликты между сторонами становятся все более ожесточенными, и этот год имеет большой шанс войти в историю как год самых масштабных и кровопролитных боев на границе, которую никак не поделят уже более 30 лет.

В последнем конфликте дело дошло даже до применения тяжелого вооружения, вертолетов и беспилотников. Погибли более 150 человек, сотни домов разрушены, из зоны конфликта эвакуированы более 140 тыс. киргизских мирных граждан. От посредничества ОДКБ и России в урегулировании стороны отказались. Но и самостоятельно не договорились.

Причины такого положения кроются, вероятно, не только в сложном характере местности, дефиците воды и пастбищ, логистических сложностях, но также и в контроле некоторых «элит» двух стран над маршрутами контрабанды, включая незаконный оборот наркотиков и оружия. А самое главное – в отсутствии у сторон твердой политической воли для решения вопроса мирным путем, как это имело место при разделе границы между Узбекистаном и Киргизией. Последняя уверяет, что готова к компромиссам и обмену территориями с РТ, но «воз и ныне там».

Что касается экономики. Одним из самых значительных событий года стал официальный переход богатейшего месторождения золота «Кумтор» под полный контроль государства. Правда, неизвестно, искоренятся ли после этого различные «серые схемы», которыми золотодобывающая отрасль буквально окутана. В принципе, за счет «Кумтора» и роста добычи золота Киргизии, вопреки прогнозу Moody’s, предрекавшему падение экономики КР в 2022 году на 1%, она, напротив, вышла на рост в 4,5%.

Между тем 2022 год был ознаменован многократным ростом расходов бюджета и рекордным, за последние десятилетие, его дефицитом — 35 млрд сомов против запланированных 9,1 млрд. Местные эксперты считают, что такое положение дел во многом объясняется большими недостатками Налогового кодекса, противоречащими Конституции и ухудшающими работу бизнеса. Они также прогнозируют, что следующий год станет для бизнеса и, соответственно, казны еще более тяжелым, а отток киргизских трудовых мигрантов увеличится. Мигранты же сильно способствуют формированию ВВП страны. Но поскольку значительное сокращение российской экономики (война в Украине) непременно отразится на их заработке, то и денег на родину они будут присылать меньше.

Таджикистан

В этом году уроженцы этой страны только за январь-сентябрь (данных последних месяцев пока нет) поставили рекорд по количеству получивших гражданство России – 119,6 тыс. паспортов РФ против 103 тыс. за весь предыдущий год. Помимо этого, за 9 месяцев текущего года вид на жительство в РФ получили более 114 тыс. таджиков и свыше 47 тыс. имеют разрешение на временное проживание. Это, конечно, не от хорошей жизни на родине с ее тотальной безработицей и нищетой, хотя президент Эмомали Рахмон, подводя итоги 2022 года, заявил, что уровень бедности в стране снизился с 27,4 % до 22,5 %; создано более 190 тысяч новых рабочих мест, доходная часть бюджета составила 33 млрд сомони (всего $3,23 млрд при 10-миллионном населении).

Словом, в своем предновогоднем послании народу и парламенту президент больше говорил о мифических достижениях республики в уходящем году и грандиозных планах, которые кочуют из года в год, и если и претворяются в жизнь, — то по чайной ложке. Между тем обстановка в 2022-ом отличалась беспрецедентным, со времен окончания гражданской войны в Таджикистане, обострением. Особенно – в отношениях с Кыргызстаном, о чем было сказано выше, и в контексте Горно-Бадахшанской автономной области, что угрожает безопасности не только граничащей с Афганистаном РТ, но всей Центральной Азии; как минимум, Китаю и всему постсоветскому пространству.

С середины мая в ГБАО, известной также как таджикский Памир, не утихают акции протеста местных жителей, требующих отставки представителей власти региона, назначенных центром. Тогда в результате спецоперации силовиков (официальные данные) погибли 10 человек, ранения разной степени тяжести получили 30 человек, около 200, признанных властями «боевиками», задержаны. Изъяты автоматы Калашникова, пулеметы, пистолеты различных марок, винтовки, гранаты, взрывные устройства и т.д. Власти никаких претензий местных не принимают, и ситуацию списывают на некие организованные преступные группы, «финансируемые международными террористическими организациями». Лидер памирской оппозиции убит, что еще больше накаляет ситуацию.

Между тем жители ГБАО желают малого: приемлемых социально-экономических условий, работы, нормального к себе отношения со стороны центральной власти. Но всего этого нет – Душанбе сделал ставку на жестокое обращение с жителями региона, занимающего почти половину территории Таджикистана, хотя здесь проживает немногим более 3% населения 10-миллионной республики. Это, в основном, субэтническая группа — памирцы, которые в отличие от таджиков, исповедующих суннизм, являются исмаилитами — последователями одного из шиитских ответвлений.

Заметим, что в Таджикистане – много неправительственных структур, кормящихся на западные деньги, и развернуться на столь благодатной почве (отношения Душанбе к ГБАО) очень просто в контексте «сепаратизма», тем более, что рядом, в Афганистане и Пакистане, тоже проживают памирцы, способные поддержать «своих». Словом, жестокие спецоперации власти, проводимые в этом году, только усугубляют проблемы безопасности Таджикистана, которые некоторые эксперты объясняют, среди прочего, скорым транзитом власти от Рахмона к сыну – то есть расчисткой для него политического поля, которая, в итоге, ведет Таджикистан к гражданской войне.

Памирцы обратились в ООН, Шанхайскую организацию сотрудничества, Евросоюз и ОБСЕ с просьбой остановить репрессии в ГБАО, но в ответ прозвучала лишь «обеспокоенность» ситуацией. Вот так прожил год Таджикистан – «вопреки» или «несмотря на» ободряющее обращение Рахмона к нации.

Туркменистан 

А что же эта едва ли не самая закрытая страна мира, о которой официальная информация тоже выдается по чайной ложке и, как всегда, благостная. Правда, внешняя политика республики несколько оживилась при новом молодом президенте – Сердаре Бердымухамедове.Последнему, в контексте подведения предварительных итогов года, правительство доложило о «сохранении высокого роста национальной экономики, несмотря на сложное положение в мировой экономике», об увеличении объемов производства во всех отраслях, сдаче в эксплуатацию многочисленных объектов производственного и социального назначения, 50-процентном росте экспорта.

По данным проправительственного издания «Нейтральный Туркменистан», за 11 месяцев 2022 года объем внешнеторгового оборота увеличился на 35,7%, рост ВВП составил 6,2%. Сам президент остался доволен достигнутыми показателями – впрочем, как всегда в Туркменистане.

Однако гораздо более серьезно дело обстоит с предполагаемыми и, подчеркнем, желательными результатами недавнего первого саммита президентов Азербайджана, Турции и Туркменистана, на котором обсуждено сотрудничество между тремя странами — особенно в сферах энергетики, торговли и транспорта. То есть Азербайджан сейчас в тренде у Ашхабада с точки зрения выхода его углеводородов в Турцию и Европу (Транскаспийский газопровод). Ну, а Анкара пытается вовлечь «вторую Северную Корею» в региональное сотрудничество, в Организацию тюркских государств, но Туркменистан упирается – «нейтралитет!».

Словом, единственное, что точно можно сказать о Туркменистане – это то, что страна, сияющая, в изобилии, белым мрамором, по-прежнему живет крайне бедно, а ее население так же крайне ограничено в правах и свободах. А в остальном – «все хорошо».

Ирина Джорбенадзе

Minval.az