Президент Казахстана сделал заявку на создание в ЦА «неделимого пространства безопасности». Но жизнеспособность этой здравой, на первый взгляд, идеи, вызывает множество вопросов, ответы на которые говорят в пользу того, что казахстанский лидер несколько поторопился: регион к ее полноценной реализации пока не готов.

Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев во время одного из своих последних выступлений инициировал создание оборонного союза стран Центральной Азии. То, что регион нуждается в единой оборонной системе – факт, но «за» и «против» ее создания – множество, причем, последнее перекрывает первое.

Токаев поясняет, и вполне обоснованно, что «На фоне сохранения сложной военно-политической обстановки по периметру Центральной Азии возникает необходимость кооперации в сфере оборонной политики и безопасности», соответственно, неделимое пространство безопасности региону нужно позарез.

Говоря о конкретных шагах в этом направлении, президент РК сделал акцент на разработке «каталога рисков безопасности» для ЦА и «мер их предупреждения». Каково «наполнение» этого каталога, не уточняется. А также не конкретизируется, от какой именно силы (или сил) исходят угрозы безопасности для региона, в котором пересекаются интересы России, Китая, США, Турции, Евросоюза и других, включая Японию – на нее стоит обратить особое внимание.

Но создание оборонного союза требует соответствующих условий. Вопрос первый: решили ли государства ЦА существующие между ними проблемы? К примеру, давно ли на границе Кыргызстана и Таджикистана не стреляли, причем, в условиях, когда регион граничит с Афганистаном, по значительной части периметра которого осели экстремистские силы разных мастей? Окончательно ли Бишкек и Душанбе уладили пограничные, таможенные, водные и прочие споры?

Вопрос второй. Есть ли единство позиций в отношении правительства талибов и взаимодействия с ним; членства трех республик Центральной Азии в военном блоке ОДКБ во главе с Россией; в других интеграционных объединениях?

Далее. Во всех республиках ЦА идет перевооружение армий, однако с разными темпами и в разных масштабах. И все ли государства предполагаемого центрально-азиатского военного блока (а Туркменистан является нейтральной страной) имеют схожий внешнеполитический курс? Единого представления о том, кто им друг, а кто – враг, тоже нет.

Вполне понятно, что в заданной ситуации, то есть активной фазы глобальной переформатизации мира различными центрами силы, противостояния Глобального юга Глобальному северу (и в обратном порядке), сопровождающиеся повышенной военной напряженностью и войнами, Центральная Азия обязана позаботиться о себе в коллективном формате, однако республики, входящие в ее состав, далеко не однородны – как в военно-политическом аспекте, так и в экономическом. И зависимы от разных игроков.

Благосостояние большинства государств Центральной Азии во многом держится на денежных переводах мигрантов, работающих в России, инвестиционно-экономической завязке на ней и, что важнее всего, на обеспечении Москвой безопасности ЦА. Так, Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан являются членами ОДКБ, а в последних двух, к тому же, дислоцированы российские военные базы. То есть речь идет, как минимум, о сдерживающем факторе России для желающих устроить большие беспорядки в регионе. А то, что ОДКБ – не просто «пузырь», как величает его Никол Пашинян, доказали хотя бы массовые беспорядки в Казахстане: помощь ему со стороны блока (России) была оперативной и действенной. Причем, «русские», вопреки «тревожным ожиданиям», в РК не задержались.

ЦА также, как в торгово-экономическом, инвестиционном плане, так и в контексте безопасности, завязана на Китае. В то же время за регион всерьез взялся Запад, вновь пытающийся, после серии неудач, оторвать его от России, Китая и даже Турции. Соответственно, силы, претендующие на влияние, создали с республиками ЦА форматы сотрудничества (пятерка + Китай, пятерка + США, пятерка + Россия, к которым добавилась пятерка + Япония).

Имея в виду последнюю, формат с ней создан, в основном, с целью конкуренции Токио с Пекином в Центральной Азии и в поддержку проведения в ней американских интересов – вытеснения из региона России и Китая.

Международная активность основных мировых игроков в регионе, понятно, создает для него большие риски, поэтому идея создания военного блока в масштабе ЦА и превращение его в субъект мировой политики – здравая, но на сугубо теоретическом уровне, поскольку регион попросту к этому не готов: ответы на все поставленные в этом материале вопросы – однозначно отрицательные.

Отдаление от России и Китая означает для Центральной Азии потерю огромного экспортного рынка и обострение военно-политической обстановки. Так что созданию блока должны, для начала, предшествовать повышение экономического, энергетического, транспортного, политического, дипломатического, военно-технического уровня всех стран ЦА; высокая степень их интеграции и единомыслия – в том числе, на внешнем треке. В противном случае идея создания единого оборонного пространства растворится в эфире.

Лидеры государств ЦА и в большей степени – Казахстана, ориентированы на ослабление роли России в регионе (касается это и Китая), в чем нет ничего крамольного: стремление государств к полной независимости (насколько она вообще возможна в современном мире) не должно вызывать нареканий. Тем более, недопустимо насильственное сдерживание или переориентация целого региона (страны) на иную, не традиционную для нее (для них), орбиту. Однако делаться это должно не в ущерб собственной безопасности и безопасности соседей. В этом плане хорошим примером для центрально-азиатских государств может служить, в первую очередь, Узбекистан, который, кстати, в ОДКБ и ЕАЭС не состоит, но ухитряется проводить многовекторную внешнюю политику.

Но на данном этапе ситуация такова (и она еще долго будет оставаться неизменной), что Центральной Азии выгоднее примкнуть к России и Китаю в вопросах обороны и безопасности, поскольку впусти она к себе Запад (полномасштабно), регион быстро превратится в арену тяжелейшего противостояния между ЦА с Россией, Китаем и даже Турцией в пользу интересов Запада. Но откровенное «примыкание» к не западному альянсу будет «шифроваться» последним как участие региона в антизападной коалиции. А она, как показывают последние события, последовательно расширяется.

Между тем для того, чтобы уйти от тяжелого выбора в условиях экономической, политической, военно-технической, иной не сплоченности региона, у последнего есть прекрасные возможности для развития и выдвижения собственных условий и требований – речь о стремительном развитии ЦА в качестве ключевого участника многообещающих транспортно-коммуникационных проектов: в первую очередь, это ненавистный американцам китайский «Один пояс, один путь» и международный транспортный коридор «Север — Юг». Имеется также в виду (Токаев это озвучил) важность развития маршрутов через Афганистан.

Но возможна ли полноценная реализация этих проектов в условиях хромающей безопасности? Вероятно, ответ ясен. Поэтому до создания всех условий для формирования единого и дееспособного оборонного союза в формате государств ЦА (а их реакция на инициативу Токаева толком не известна), спешить с созданием блока нецелесообразно, и правильнее было бы, параллельно со становлением на твердую почву республик ЦА в вопросах, приведенных выше, укреплять имеющуюся архитектуру безопасности, то есть устоять перед давлением Запада с традиционными партнерами «на борту». Поскольку их «лодку» потопить будет нелегко.

Думается, что более реалистичным может стать создание военного союза тюркского мира, хотя и он будет рассмотрен Западом как участие в антизападной коалиции. Речь, конечно, о перспективной теоретической возможности, при которой участие Таджикистана в тюркском военном союзе сомнительно (Туркменистана — почти исключено), а доминирование в нем Турции как самой мощной армии соответствующего ареала, приемлемо не для всех.

Тут стоит отметить еще один немаловажный момент, точнее, более чем важный, хотя неизвестно, соответствует ли он действительности – слухи о создании военного союза России и Китая. Если в них есть хоть крупица правды, регион Центральной Азии вообще не должен шарахаться из стороны в сторону, а остановиться на участии в возможном, однако еще не подтвержденном Москвой и Пекином, союзе.

Как пишет The New York Times, «Военный союз России и Китая вызывает панику в США». Строго говоря, пока их напрягают совместные военные учения двух стран. Как отмечает издание, тактика США в АТР не учитывала такой союз, создавший реальный противовес союзникам Америки.

А американский журнал Diplomat считает, что после победы России на украинском фронте влияние Запада в мире существенно ослабнет, и расстановка сил в нем может настолько измениться, что Центральная Азия неизбежно примкнет к Москве и ее союзникам. То есть сколотится, при участии ЦА, мощная антизападная коалиция.

Говоря о мнениях, приводимых СМИ. Обратим внимание на публикацию в «Восточном Экспрессе», который в идее Токаева учуял запах «британского фунта и маниловщины». «Удивительное дело, какую концепцию президента Токаева ни возьми, от каждой за версту несет зеленым сукном с Набережной Альберта, 85. Кто не в курсе, на этой улице имеется одно потрясающее по своему уродству здание. В нем располагается МИ-6», – пишет издание.

Словом, «запахов» можно уловить – множество, но «шлейф» от них быстро развеется, поскольку никакой реальной основы для создания единого оборонного союза государств ЦА еще нет – разве что квазисоюз оформится на бумаге (что сомнительно на среднесрочную перспективу), и только усилит риски безопасности государств региона.

Хочется (под принуждением или нет) еще не означает, что можется.

Ирина Джорбенадзе

Minval.az