Вовлечение Ирана в войну еще больше дестабилизировало бы регион Южного Кавказа, который и так находится под напряжением. Об этом в интервью Minval.az заявил Стефано Брагироли, политолог, доктор Института политических исследований Йохана Скитте при Тартуском университете.

– Стоит ли ожидать масштабной войны между Ираном и Израилем?

– В целом, я считаю, что этого не произойдет. Хотя предсказывать развитие событий на Ближнем Востоке очень сложно. Обе стороны не заинтересованы в полномасштабной войне. Итак, еще раз, с одной стороны, Нетаньяху предпринял шаги, которые, конечно, обострят ситуацию. Я бы сказал, что это было сделано по тем причинам, которые Израиль объясняет как антитеррористические. Я думаю, что Иран старается изо всех сил проявить решительность, которая должна быть частью ответа, чтобы сохранить свой внутренний и международный авторитет, но в то же время Тегеран пытается предпринять шаги, которые наверняка не приведут к полномасштабной войне.

Иран очень осторожен в этом еще и потому, что, несмотря на то, что у Израиля, конечно, много врагов в регионе, у Ирана также есть ряд врагов в регионе, и, более того, все страны, которые нормализовали отношения с Израилем, очень четко заявили, что ответят на полномасштабную атаку, и не позволят ракетам или беспилотникам из Ирана попасть в Израиль, если они пролетят над их небом. Не будем забывать, что у США очень серьезное присутствие в регионе. Так что США могут вмешаться либо для того, чтобы защитить Израиль, либо напрямую бросить вызов Ирану.

Думаю, Иран даст ответ, но он не приведет к полномасштабной войне. Однако не будем забывать, что Ближний Восток – очень непредсказуемый и сложный регион.

– Как может отразится начало войны на Южном Кавказе?

– Ну, если начнется полномасштабная война, то, конечно, осложнит положение стран всего Ближнего Востока. Странам придется занять чью-то сторону. Мы говорим не только об Иране и Израиле, но и обо всех странах региона: от Ирака до Иордании, Сирии, Ливана и так далее. Но это, конечно, будет иметь последствия и для остальных регионов, включая Южный Кавказ.

Азербайджан поддерживает очень эффективные и плодотворные отношения с Израилем, в первую очередь сосредоточенные на геополитическом и военном измерении, и в то время, как Армения пользуется не только хорошим торговым и экономическим, но и политическим сотрудничеством с Ираном. Война еще больше дестабилизировала бы регион, который и так находится под напряжением.

– Почему Сергей Шойгу посетил Тегеран и Баку?

– Визит Шойгу нацелен на встречу с новым руководством в Иране. Одновременно кипящая ситуация на Ближнем Востоке, высокие риски начала войны между Ираном и Израилем и роль, которую может сыграть Азербайджан в этом русле, могут быть одной из причин визита Шойгу. Я думаю, что Россия находится в очень сложном положении. В каком-то смысле для России важно обеспечить Ирану поддержку, чтобы иметь в его лице сильного союзника, который, конечно, поддержит войну России в Украине. Чего Россия не хочет, так это того, чтобы Иран из некоего изгоя  международных отношений превратился в центр войны. Потому что это означало бы, что России прямо или косвенно, скорее всего, косвенно, пришлось бы вкладывать ресурсы на этом фронте, чего Москва не хочет. Более того, мы не знаем, как долго продлится этот конфликт. И, конечно, он может коснуться областей, которые имеют ключевой интерес для России. Например, как мы уже упоминали, Южный Кавказ.

Я думаю, что предоставление оружия Ирану со стороны России также является способом как-то дать понять Израилю, что ситуация не должна обостряться выше определенной точки, потому что тогда Россия могла бы, по сути, предоставить Ирану военную поддержку. Так что все это – часть игры, нацеленной на предотвращение потенциальной эскалации, и не потому, что Россия любит мир, а просто потому, что это способ – не иметь других проблем, вызывающих беспокойство, помимо полномасштабного вторжения в Украину.

– Недавно Брюссель выделил Армении помощь в размере 10 миллионов. Чего добивается Европа?

– Эти 10 миллионов поступили из Европейского фонда мира. Это в основном структура, через которую ЕС поддерживает Украину, но также в меньшей степени Молдову и Грузию. Для Украины мы говорим о миллиардах. Для Молдовы и Грузии мы говорим о миллионах. И это также касается Армении. Теперь, если мы посмотрим, то увидим, что эти 10 миллионов в основном предназначены для того, чтобы оказать нелегальную поддержку армянским вооруженным силам, то есть не в плане оружия, а в плане гуманитарной помощи. Идея в основном заключается в том, чтобы обеспечить защиту гражданских лиц во время кризиса и чрезвычайной ситуации.

Я думаю, что ЕС пытается послать сигнал, что он приветствует поворот Армении к Западу и дистанцирование от России. В то время, как Франция нацелена на поддержку Армении. Франция и Армения в ходе прошедшей 17 июня встречи глав оборонных ведомств двух стран подписали контракт на закупку Ереваном самоходных артиллерийских установок Caesar, которые Париж поставляет Киеву. Однако, несмотря на это, и в Брюсселе, и во Франции понимают, что сейчас Армения довольно слаба в контексте Южного Кавказа.

– Чего ожидает Армения, стремясь к сотрудничеству с Западом?

– Что касается более широкого поворота Армении к Западу, считаю, что это связано с тем, что роль поставщика безопасности России, очевидно, полностью исчезла. Поэтому Армения не должна ожидать какой-либо политики открытых дверей со стороны ЕС. Проблема также в том, что Армения является частью Евразийского экономического союза. Поэтому мы все знаем, что для того, чтобы попасть в ЕС, Армении придется выйти из Евразийского экономического союза. И, конечно, выход из Евразийского экономического союза немного затруднен, чем выход из ОДКБ.

Поэтому для Армении было бы разумно сначала посмотреть, в какой степени ЕС открыт для участия в серьезных переговорах о потенциальной кандидатуре, и только после этого рассмотреть вопрос о выходе из Евразийского экономического союза. В тот момент, когда Армения попытается выйти из Евразийского экономического союза, Россия, конечно, примет ответные меры, может быть, не обязательно в военном плане, но точно в экономическом. Поворот Армении на Запад может представлять собой эскалацию для региона только в той степени, в которой Россия попытается дестабилизировать этот поворот, вмешавшись либо военным путем, либо гибридными методами.

– Что стало причиной ослабления позиций Макрона во Франции?

– Медовый месяц между Макроном и французскими избирателями давно прошел. Первый срок его был действительно подлинным, полным поддержкой и восхищением избирателей. Эммануэль Макрон победил на выборах, став президентом Франции, но его второй срок на этом посту может оказаться труднее, чем первый. Второй президентский срок состоялся, по сути, голосованием против Марин Ле Пен. Очевидно, Макрон показал, что он совсем не популярен. Конечно, его партия не самая популярная, и он не популярный президент. Но ему еще предстоит отработать почти половину своего президентского мандата. И он будет последним.

– Как изменится политика Вашингтона в случае победы Дональда Трампа?

– В случае победы Трамп усилит вектор в плане развития отношений с Россией. Что касается внешней политики, Трамп уже в первом мандате доказал, что он понимает внешнюю политику, в первую очередь, как игру крупных держав, поэтому я бы ожидал меньшего внимания к Баку, Еревану или Тбилиси и большего внимания, скажем, например, к отношениям Москвы и Вашингтона, отношениям Москвы и Пекина.

Ясмин Мамедова